1292
Схолия: «Он говорит, что мы стяжаем рачение ума к тому, к чему мы [обычно] привязаны».
1293
Схолия: «Согласно иному рассмотрению, анафема их есть лишенное вида (ἀνείδωλος) движение страстей, а позор уст есть движение ума к чувству, видообразующее страсть (τὸ πάθος εἰδοποιοῦσα), которое доставляет вещество, соответствующее страсти, к мыслям (ταῖς ἐπινοίαις ὕλην ἁρμόδιον τῷ πάθει πορίζουσα)».
1294
Подобный смысл имеет, по нашему мнению, предложение χωρὶς γάρ τῆς κατὰ νοῦν ἐπινοητικῆς δυνάμεως, πρὸς διάπλασιν μορφῆς οὐδαμῶς ἅγεται πάθος. Обычно в святоотеческом представлении «страсть в собственном смысле может быть усвояема только ненормальному, волей человека созданному, состоянию души, потому что только оно может быть названо злом» (Пономарев П. Догматические основы христианского аскетизма по творениям восточных писателей-аскетов IV века. Казань, 1899. С. 84). Причем все отцы Церкви подчеркивают, что центр тяжести страстей находится в духовной сфере человека, а поэтому «именно худое делание разума является почвою, необходимым условием, существенным фактором происхождения, развития и укрепления страсти» (Зарин С. Аскетизм по православно-христианскому учению. М., 1996. С. 241–242). Обычно страсть тесно связывается с помыслом (λογισμός), но в данном случае преп. Максим подчеркивает значение «примышления», которое мы понимаем как силу воображения и творческой фантазии ума.
1295
Схолия: «Он излагает предмет, соединяя воедино три рассмотрения».
1296
Так, по нашему мнению, можно перевести выражение τὴν ἐν λογισμοῖς φιλοσώματον μελέτην.
1297
Мерова — старшая дочь Саула (1 Цар. 14:49); указание на ее «дурное» рождение (κακῶς γεννῶν τὴν Μερὼβ), возможно, предполагает, что преп. Максим рассматривал ее (опираясь, скорее всего на какое-то экзегетическое предание) как рожденную в незаконном браке. Имя ее мужа — ’Εσδριήλ; в церковнославянском переводе (1 Цар. 18:19) — Адриил, а в синодальном — Адриэл.
1298
Схолия: «[Ум,] убежденный, что телесная нега, соответствующая Закону [буквы], есть божественное постановление, с радостью берет, как Божий дар, чревоугодие в сожительницы; от нее родит он оскверняющие [его] злоупотреблением способы действия чувств».
1299
Схолия: «Краткое повторение рассмотренного выше. Через это повторение показывается следующее: тот, кто телесным образом воспринимает Закон, сожительствует, как с наложницей, с научением его, рождая навык в страстях и деятельное осуществление их; он сожительствует с чревоугодием, как с [чем-то] божественным, для рождения посредством злоупотребления чувствами оскверняющих [его] способов [низменного жития] и для уничтожения ественных смыслов и семян, находящихся в сущих (τῶν ἐν τοῖς οὖσι φυσικῶν λόγων τε καὶ σπερμάτων)».
1300
Об этом повествуется в 2 Цар. 21:1–9.
1301
В данном высказывании (μηδὲ πέφυκε ταυτὸν εἴναι τῇ φύσει τὰ σύμβολα) понятие «символ» связано с некой телесностью и чувственностью, которая стоит в определенной антитезе духовному и умопостигаемому. Ср. одно высказывание у Дионисия Ареопагита: «В этом и мы были наставлены, насколько это возможно для нас теперь, — посредством священных завес свойственного Речениям и священноначальным преданиям человеколюбия, окутывающего умственное чувственным, сверхсущественное существующим, обволакивающего формами и видами бесформенное и не имеющее вида, сверхъестественную же лишенную образа простоту разнообразными частными символами умножающего и изображающего» (Дионисий Ареопагит. Сочинения. Максим Исповедник. Толкования. СПб., 2002. С. 223).
ebooksa