Уездный город С***

— Хорошо ищете, но не там, — проворчал Руслан. — Хотя… я тоже отчасти виноват в случившемся…

— Поясните.

— Не надо было её отпускать, — вздохнул Меджаджев. — Мы… немного поспорили. Я давно убеждал Кулю прекратить это всё и расстаться с мужем, она сомневалась и откладывала. А тогда я заявил, что коль боится говорить — то приеду и заберу её, и с Горбачом объяснюсь. Куля сказала, что ей нужно подумать, отказалась, чтобы я её провожал, и ушла. Обещала дать ответ через пару дней. Это было около семи, она взяла извозчика, и я посчитал, что этого достаточно, не стал провожать.

— Не припомните, как выглядел извозчик? Где вы расстались? — спросил Титов, не заостряя внимания на чрезвычайной неубедительности ответов собеседника. Кроме возможности совершения преступлений, предъявить Меджаджеву было нечего, поэтому Натан давить не спешил: этот тип явно не из тех, кого можно взять на испуг.

— Извозчик как извозчик. Простой мужик, двуколка потёртая, лошадь обыкновенная, гнедая. Какой Куля адрес назвала — я не слыхал, но, видать, не домой поехала…

Поручик задокументировал всё сказанное, точное место, где девушка села в экипаж, описание её одежды. Потом Титов расспросил вещевика о работе, и на вопросы тот отвечал крайне неохотно, односложно, совсем не с таким пылом, как Горбач. Спросил Натан и о вере, не понимая, как Меджаджев намерен был решать этот вопрос в браке с Горбач, однако вещевик оказался не мусульманином, как ожидал следователь, а вовсе даже атеистом, хотя ради любимой готов был и креститься. Причём к этому вопросу он, на удивление, отнёсся проще всего.

Аккуратно расспросив о родных и причинах, по которым Меджаджев до сих пор холост, выяснил, что из родственников осталась только сестра, у которой давно своя семья. Жена была, но умерла родами пятнадцать лет назад, и ребёнка тоже спасти не удалось. После этого открытия Титову стало совсем уж стыдно за свою недавнюю резкость, однако возвращаться к этому вопросу и заострять извинениями внимание он не стал.

К тому моменту, когда на пороге появился хозяин неуютного кабинета, Титов успел расспросить вещевика решительно обо всём, что хотел узнать, и ещё кое о чём, что ему было совершенно без надобности. Поручик уже начал предчувствовать неприятное неловкое молчание, когда дверь всё же отворилась, пропуская внутрь Русакова в компании Хрищева.

— Не помешаем? — осведомился Роман Анатольевич.

— Нет, вы вовремя, мы как раз закончили, — кивнул поручик, наблюдая за тем, как свидетели довольно тепло здороваются. — Вы знакомы?

— Да, конечно, — отозвался бесхитростный шофёр. — Я Руслана порой вожу, да и вообще мы недавно едва не породнились.

— Это как? — насторожился Натан.

— Так Ρуслан чуть на Лене не женился.

— Сестре вашей супруги?! — уточнил поручик.

— Ну да… А что?

— Я могу идти? — недовольно привлёк к себе внимание Меджаджев.

— Боюсь, теперь нет, — нахмурился Титов. — Сядьте.

— Да какого…

— Сидеть! — рявкнул поручик, и вещевик осёкся.

Хрищев вздрогнул и поспешил занять последний оставшийся гостевой стул, а Русаков, слегка усмехнувшись уголками губ, прошёл к своему месту.