Никта

— Ладно, надоели твои комедии. Я не записал тебя, потому что ты бесполезна.

— Как это бесполезна?! Я же… да ты только благодаря мне существуешь все эти годы!

— Я забираю с собой тех, кто поможет мне с творением нового мира. Мы станем первыми людьми, кто прорвется в Чистилище во плоти, и нам будет нужно обустроить себе собственный угол. Но в то же время, это одно из измерений, существующих благодаря намерению и идее… Посредством этих идей мы и обустроимся. Нам не пригодятся тленные лошадки вроде тебя.

— Что… а Бернар твой, он-то зачем? Зачем вам торгаш? Чем он лучше меня?

— Я читал его пьесы и твои статейки про обогреватели с сигнализациями. Земля и небо. Знаешь, Мари, переставлять слова в чужой статье — это не значит «писать собственную статью». Одно евро за тысячу знаков — вполне справедливая цена за твое, кхм, творчество.

Мари хотела сказать ему еще многое, но не смогла — слезы задушили ее. Она устремилась прочь из их жилища, твердой и суровой походкой — как думалось ей самой. На лестнице она столкнулась с соседями снизу.

— Эй! Вы нас топите!

— Мне очень жаль, — проговорила Мари сквозь всхлипы. Соседи не стали настаивать на продолжении разговора.

Она добралась до ближайшего парка и села на лавочке, обхватив голову руками. В такой позе она провела почти два часа, несмотря на моросящий дождь.

— Ну как, была тебе полезна моя услуга? — прошептал вкрадчивый голос.

— Медвежья, — отозвалась Мари. — Лучше бы я тебя не видела и не слышала.

— Ты бы предпочла жить во лжи?

— Лучше так. Теперь мне вообще жить незачем. Все разбито, все, ради чего я жила. Я и вправду теперь бесполезна.

— Ты можешь помочь мне.

Мари выпрямилась, оглядываясь. Она все еще не могла прямо видеть своего собеседника, один только мутный силуэт на периферии ее зрения.

— Я не знаю, кто ты и что ты. И я тебя боюсь.

— Помоги мне, и я уйду. Но я не шантажирую тебя страхом; я прошу тебя, — сказал призрак.

— Что я должна сделать?

— Всего лишь поделиться информацией.

— Какая мелочь! Видимо, на большее я и вправду неспособна.