Когда она вернулась домой, чтобы предупредить Оникса, то не застала его. До его глобального ритуала, призванного перенести всех «избранных» в Чистилище, оставалось меньше недели. Мари так и не смогла отыскать его за это время.
«Я хочу, чтобы весь мир исчез. Чтобы все люди, отец, одноклассники, учителя, все они взяли и пропали. Мне будет так здорово одной».
— Кто я?
Никта спустила босые ноги с кровати. Прохлада от прикосновения к выложенному плиткой полу неприятно разлилась по стопам.
Светлые матовые стены, пустоватая обстановка. За спиной — кушетка. И тишина.
Длинная голубоватая лампа нервно мерцает с потолка. Как же они называются, эти лампы? Никта не могла вспомнить слово, на ум шли одни лампочки Ильича. В памяти всплыл образ другой лампы, коллекционной, с нитью накаливания в форме звезды. Что это за образ, откуда он? Что означает звезда? И отчего эта боль внизу живота?
Никта вышла в коридор, длинный, с множеством дверей. Здесь пол был уже не таким холодным — его покрывал светло-зеленый линолеум, испещренный грязными отпечатками сапог и ботинок. Но не было ни одного человека, который мог бы оставить эти отпечатки. Никта наклонилась, провела пальцем по полу. Грязь еще влажная, люди ушли отсюда не так давно. На скамье в коридоре лежала кожаная сумочка, поодаль валялся зонт.
Никта открыла одну дверь, другую, везде была пустота и поспешное забвение. Местами она натыкалась на кровавые пятна на полу, но не обращала на них особого внимания; ведь это нормально для больницы, разве нет? А она, несомненно, была в больнице, об этом свидетельствовали кушетки и плакаты, изображавшие человека в разрезе, советовавшие провериться на ВИЧ и поставить прививки.
В одном из кабинетов было зеркало, и если бы отражение не попалось ей на глаза, Никта еще долго могла не замечать, что раздета по пояс. На ее тощем теле неуклюже висела черная кофта плотной вязки, и ничего больше. Она облачилась в белый халат, висевший здесь же, на вешалке. Бейджик гласил «Dr. Noir», это ей понравилось. Судя по сменной обуви в шкафчике, доктор носил обувь по меньшей мере сорок пятого размера. Его ботинки сели на маленьких ступнях Никты потертыми лыжами.
За очередной дверью оказался человек, и, чего она никак не ожидала — живой. Он лежал на такой же койке, как и она сама несколькими минутами ранее, похожий на разбитый и вновь собранный манекен.
— Помоги, — прохрипел он. Его голос вырывался со свистом и хрипом. — По… помоги!
— Помочь тебе умереть? — спросила Никта, подойдя к мигающему лампачками аппарату, который затаился в углу палаты фантасмагорическим монстром, запустившим в тело пациента десятки проводов-тентаклей. Она провела по днищу аппарата рукой, нащупывая кнопку отключения питания. Она была почему-то уверена, что кнопка должна быть именно там, на худой конец — на задней части прибора, как у роутера.
— Нет, нет! — торопливо выдавил пациент. Никта убрала руку.
— Тогда ничем помочь не могу. К сожалению.
— Вы же врач… клятва… вы…
— Клятва Гиппократа? Я ее не давала. Это не мой халат, — сказала она.
Ее посетило воспоминание, будто бы чья-то вкрадчивая речь внедрилась ей прямо в мозг: «Психолог — не врач. Вот психиатр — врач, а ты не врач». Выходит, она работает психологом.
— Вытащите меня отсюда, увезите, — не унимался пациент.
— Тогда мне придется отключить все эти штуки, — Никта обвела рукой «роутеры». — Возможно, вы умрете.
Если она — психолог, то почему ей не хочется сказать этой жертве катастрофы слова утешения, ободрить, пообещать, что помощь скоро придет, и бояться нечего?
ebooksa