Показательно, что в этот раз никто не смеялся. Очень показательно! Это означало, что практически все уверовали, что между богами и «Могучими» происходит что-то очень плохое. Ну, а раз все поверили, то и «Могучие» поверят, если еще это не сделали — хотя бы проникнутся вот такой серьезной реакцией других студентов. Никакого больше смеха, никаких насмешек — на «Могучих» теперь старались даже и не смотреть, словно боясь от одного взгляда на них подхватить заразу и испортить отношения с богами.
Так что я решил, что время самое подходящее, и, закончив с ужином, подошел к Арлайну.
— Надо переговорить один на один, по щекотливому вопросу, — сказал я.
Арлайн выглядел нервным. Очень несвойственно ему — обычно он ходил с этакой благодушной улыбкой. Мол, хоть и сын могущественного человека, но не зазнаётся и парень хороший. Когда-то и я обманулся этим.
— Уверен, что это важно? — спросил он меня, даже не глядя в глаза, словно рядом с его столом стоит не однокурсник, а что-то, что недостойно его взора.
— Не, ну если ты хочешь обсудить причину наших разногласий в присутствии всех этих студентов вокруг, то я не против! Ты точно уверен? — с сарказмом спросил его.
— Ты прав, не хочу! — все же поднял взгляд он. — Давай через десять минут на улице перед входом в здание.
— Ты понимаешь, что это переговоры, и всякие глупости неуместны? — спросил его. Не то чтобы я не был готов к нападению, но следовало убедиться, что он понимает, что так серьезные дела не делаются.
— Можешь прийти со своими, постоят неподалеку, чтобы ты не дергался! — пожал плечами он. — Но я чту традицию святости переговоров!
Правда, насколько я уже убедился из учебников по истории, все эти хваленые «традиции переговоров» — мол, их бесчестно использовать для удара по врагам — периодически нарушались. Когда уж очень нужно было кого-то убить, на это закрывали глаза. Так что собрал своих и на переговоры пошел с ними.
Арлайн тоже пришел не один. Но пятеро членов его клана, как и мои сокланы, остались неподалеку от крыльца, когда мы отошли ближе к деревьям.
— Итак, что имеешь мне сказать? — спросил он.
— Во-первых, хотел сказать, что ты привлек мое внимание, и можешь посмотреть на примере Даркона, что это плохо заканчивается, — начал я, но Арлайн меня перебил:
— Это что, ты мне решил угрожать?
— И это тоже, — спокойно признал я. — Во-вторых, по-видимому, в вашем клане не очень хорошие аналитики. Вот смотри — я узнал ваш секрет больше трех месяцев назад, и…
— То есть ты признаешь, что знаешь наш секрет усиленной регенерации? — снова перебил меня Арлайн.
— Какой-то ты весь нетерпеливый, словно девственник на первом свидании! — вздохнул я, посмотрев на графа с легким презрением, и его пробрало — он понял, что ведет себя совсем несерьезно, гораздо менее выдержанно, чем беседующий с ним простолюдин. А ведь он целый граф и наследник одного из великих кланов!
— Извини, — выдавил он из себя с усилием, явно вспомнив про свою собственную сентенцию об уважении к традициям переговоров. Одной из них была необходимость вести себя солидно и выслушивать собеседника, не перебивая его.
— Извинения приняты! — ответил я и продолжил: — Так вот, ваши аналитики могли бы быть и поумнее. Я владею этим секретом, как вам точно известно, уже более трех месяцев, а на самом деле — еще дольше. И что — он стал известен всем вокруг?
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Арлайн в некотором замешательстве.