Убийство в доме викария

– Да, но мне вот интересно… я, конечно, не знаю… полковник Протеро всегда заранее рассказывал о том, что собирается сделать – правда, иногда он так ничего и не делал, – но он рассказывал…

– Да?

– Что хочет оценить все эти вещи… вызвать кого-нибудь из Лондона. Для доказательства подлинности… нет, это делают с завещанием после смерти… ах, ну да – для оформления страховки! Кто-то сказал ему, что так надо сделать. Полковник рассказывал об этом на каждом углу, о том, как это важно. Конечно, я не знаю, договаривался ли он о чем-нибудь или нет, но если договаривался…

– Ясно, – медленно произнес я.

– Конечно, как только эксперт увидел бы серебро, он бы все понял, и потом полковник Протеро вспомнил бы, что показывал эти вещи доктору Стоуну… Интересно, он тогда это провернул? Ловкость рук – так, кажется, это называется? Все было так умно придумано… а тут… в общем, заварилась бы каша, выражаясь по-старому.

– Я понимаю вашу мысль, – сказал я. – Думаю, нам следует все выяснить и проверить.

И вот я снова звонил по телефону. Через несколько минут меня соединили с Олд-Холлом, и мне ответила Энн Протеро.

– Нет, ничего важного… Инспектор уже приехал? А! Стало быть, он едет к вам… Миссис Протеро, скажите, а обстановку и прочее содержимое Олд-Холла когда-нибудь оценивали?.. Сколько-сколько, вы говорите?

Ее ответ был четким и ясным. Я поблагодарил ее, положил трубку и повернулся к мисс Марпл.

– Все вполне определенно. Чтобы провести полную оценку, полковник Протеро вызвал из Лондона человека – он должен приехать в понедельник, завтра. Из-за смерти полковника процедуру отложили.

– Значит, мотив был, – тихо произнесла мисс Марпл.

– Да, был. И только. Вы кое-что забыли. Когда прозвучал выстрел, доктор Стоун как раз присоединился к остальным или перебирался через приступку, чтобы присоединиться.

– Да, – задумчиво произнесла мисс Марпл. – Это исключает его из числа подозреваемых.

Глава 24

Я вернулся домой и обнаружил, что в кабинете меня ждет Хоуз. Мой помощник нервно шагал взад-вперед, и когда я вошел, он вздрогнул, будто в него выстрелили.

– Вы должны простить меня, – сказал Хоуз, вытирая лоб. – В последнее время мои нервы на пределе.

– Мой дорогой друг, – сказал я, – вам совершенно определенно надо сменить обстановку и уехать. Иначе вы свалитесь, а это негоже.

– Я не могу покинуть свой пост. Нет, этого я никогда не сделаю.

– Речь не о том, чтобы покинуть. Вы больны. Хейдок поддержал бы меня.

– Хейдок… Хейдок. Какой из него доктор? Обычный деревенский лекарь-невежда.