— Освободи меня, — сказала я и сдернула фишю, сбросила шаль и выгнулась, отчего корсет сполз и дышать стало чуть легче.
Я распустила шнуровку декольте так, чтобы груди вывалились из платья. От холодного воздуха по коже побежали мурашки, но тут Лиам ахнул, зарылся лицом в ложбинку и, обхватив меня за талию, поднял меня еще на перекладину вверх.
— Рейчел, милая, уже за одно это я готов любить тебя до конца своих дней, — только и выдавил он и тут же впился в мою грудь.
Я выгнулась в сладостной агонии и снова принялась нащупывать его ширинку, которая теперь была слишком далеко. Умудрившись дотянуться до верхней пуговицы, я расстегнула ее одной рукой. Воодушевленная успехом, я переместилась на одну перекладину вниз.
Глава 15
Следующим утром я проснулась раньше обычного, но, бросив взгляд в коридор, обнаружила, что дверь в комнату Лиама распахнута, а постель разобрана и пуста. Быстро одевшись, я спустилась и через черный ход вышла в затянутый рассветной дымкой огород, испытывая странное чувство тревоги.
Казалось, что от этого момента зависит все. Секс на аллее вышел куда лучше, чем я могла себе представить; мы хихикали всю дорогу домой, пообещав друг другу вести себя нормально в присутствии Дженкса — который, как всегда, дожидался нас, — и разошлись в коридоре по спальням, как старые друзья. Но все по-прежнему могло пойти не так, и мне казалось, что я пойму, как именно обстоит дело, только когда снова увижу Лиама.
Я нашла его в огороде — он сидел на корточках у грядки, засаженной, как нам сказали, спаржей, и разглядывал зеленые побеги, которые та успела пустить с тех пор, как я наведывалась сюда в последний раз. Увидев меня, он поднялся. Он протянул мне руку, но, похоже, вспомнив, что за нами могут наблюдать, опустил ее и просто посмотрел на меня.
— О Рейчел, это ты, — только и сказал он, но произнес эти тихие слова с таким чувством, с такими сияющими глазами, что я вспомнила — возможно, поздновато, — что имею дело с актером.
— Спаржа уже взошла, серьезно? — Я присела, чтобы рассмотреть ростки, и, когда он тоже присел, добавила: — Я рада, что ты не сожалеешь о случившемся.
— Ты умом тронулась?
— Были у меня некоторые сомнения. — На это ему, видимо, ответить было нечего, и я заговорила снова: — Потому что есть один вопрос, который не дает мне покоя. Я задам его, и, обещаю, больше мы к этому возвращаться не будем.
Он выжидающе посмотрел на меня.
— Что изменилось с той декабрьской ночи в «Ангеле»?
— Ничего! Сожалею я как раз о той ночи. Я сожалел о ней даже тогда. — Лиам тихо рассмеялся. — «Какой я идиот. Так и вымирают биологические виды» — вот что я тогда думал. Что я — опровержение теории эволюции. — Он опустил голову и снова засмеялся, и тихий смех его все не заканчивался, но я юмора не уловила.
— Ну так почему?
— Скажем так, мне не верилось, что я хоть чуточку тебе нравлюсь.
Я припомнила ту ночь и подивилась, возможно ли было действовать еще прямолинейнее. Но сказала только: