– Прежде вы не называли людей «чернью», ни разу не слышал от вас этого слова. Он… виноват, конечно, но не настолько же, чтобы забить его до смерти. Достаточно было влепить пощёчину…
– Недостаточно, – перебил его Се Лянь. – Он должен был заплатить за наглость!
Фэн Синь ушам своим не поверил:
– Да что же это с вами?..
– А что? Я больше не небожитель, почему не могу злиться и ненавидеть?
Фэн Синь долго молчал, а затем забормотал:
– Я не это имел в виду… Как бы то ни было, не нужно…
Се Лянь, не желая больше его слушать, молча прошёл в комнату и громко захлопнул за собой дверь, следом раздался его крик, и он рухнул на кровать.
Всё это ложь! Он просто обманывает и себя, и других! Нельзя сделать вид, будто ничего не произошло! Нельзя вернуться к прежней жизни!
Вечером кто-то постучал в дверь. Принц решил, что это Фэн Синь, и не стал отвечать, но чуть погодя раздался голос государыни:
– Сынок, это мама. Можно войти, взглянуть на тебя?
Се Ляню хотелось бы и дальше лежать без движения, но он всё же встал и, открыв дверь, устало спросил:
– Чего вы хотите?
Государыня стояла на пороге с подносом в руках.
– Сынок, ты ведь голодный?
Принц долго смотрел на неё, прикусив язык, чтобы не выплюнуть крутящуюся на языке фразу: «Лучше с голоду умереть, чем есть твою стряпню», а потом повернулся боком, позволяя матери пройти.
– Вот, пожалуйста! – Она расставила тарелки по столу.
Се Лянь взглянул на их содержимое и едва удержался от злобной усмешки.
– Что это?
Государыня с гордой улыбкой ответила: