— А я вижу много знакомых лиц. Вот мистер и миссис Смитсон со своей добродушной дочерью.
— Да, и еще книготорговцы и мясники.
— Папа встретил друзей, и теперь с удовольствием с ними разговаривает.
— Вряд ли друзей, скорее, пациентов, дорогая. Есть среди них вполне симпатичные люди, но, полагаю, они приехали из окрестностей Эшкомба или Корхема, не сумев рассчитать расстояние и время. Интересно, когда появится общество из Тауэрс-парка? Ах, а вот мистер Эштон и мистер Престон. Да, зал начинает наполняться.
Поскольку ожидалось прибытие самой герцогини в бриллиантах, бал обещал стать выдающимся событием. Все значительные дома в округе пригласили гостей, однако в этот ранний час в зале присутствовали только жители города. Обитатели окрестных поместий, как правило, приезжали позже, и главным среди них, несомненно, слыл лорд-лейтенант (глава судебной и исполнительной власти графства) из Тауэрс-парка, но сегодня они задержались дольше обычного, поэтому в атмосфере недоставало аристократического озона и в танцах тех, кто считал себя выше плебейского уровня торговцев, ощущалась вялость. Остальные, впрочем, от души наслаждались весельем: кружились и прыгали так, что щеки горели от радостного возбуждения, а глаза сияли. Некоторые наиболее сознательные горожане, кому поутру надо бло рано вставать, уже стали поговаривать, что пора бы домой, но желание увидеть герцогиню и ее бриллианты оказалось сильнее долга, ибо драгоценности рода Ментейт славились даже в более высоких собраниях, чем нынешнее, а молва о них распространялась устами болтливых горничных и экономок.
Как и предполагалось, мистеру Гибсону пришлось на время покинуть бал, но он пообещал супруге вернуться сразу, как только профессиональные обязанности будут исполнены. В его отсутствие миссис Гибсон сторонилась сестер Браунинг и других желавших вступить в разговор знакомых, чтобы сразу после появления высоких особ из Тауэрс-парка присоединиться к их компании. Если бы Синтия с излишней готовностью не принимала все приглашения подряд, то наверняка смогла бы очаровать кого-нибудь из более достойных молодых людей. Молли тоже пользовалась успехом, хотя из-за стеснительности танцевала не так легко и грациозно, как Синтия. Надо признать, что и она стремилась не пропустить ни одного танца — неважно, с кем. Наверняка в бальных книжках обеих дочерей уже не осталось свободных строчек для аристократических партнеров. Чрезвычайно раздраженная сложившейся обстановкой, миссис Гибсон внезапно почувствовала, что рядом кто-то стоит, и, слегка обернувшись, обнаружила, что это мистер Престон: охраняет только что оставленные девушками места и выглядит настолько мрачным, что если бы взгляды их не встретились, она предпочла бы не общаться, — но в данных обстоятельствах выхода не оставалось.
— Сегодня зал недостаточно освещен, вам не кажется, мистер Престон?
— Совершенно верно. Но есть ли смысл освещать давно не крашенные стены? К тому же эти растения в кадках все равно затемняют пространство.
— Да и общество тоже! Свежесть и яркость нарядов способствуют созданию светлой атмосферы, но посмотрите, как тускло одеты присутствующие! На большинстве женщин темные шелковые платья, годные только для утреннего туалета. Надеюсь, появятся обитатели поместий, обстановка сразу изменится.
Мистер Престон ничего не ответил, но вставил в глаз монокль — судя по всему, чтобы получше рассмотреть танцующие пары. Если бы кто-то проследил направление его взгляда, то без труда заметил бы, что джентльмен с недовольством смотрит на порхающую фигуру в розовом муслине. Впрочем, не только мистер Престон, но и многие из присутствующих не сводили с нее глаз — отнюдь не негодующих. Миссис Гибсон не отличалась достаточной наблюдательностью, чтобы это заметить, а просто видела рядом привлекательного джентльмена, с которым можно поболтать, вместо того чтобы общаться с теми, кого не считала достойными внимания, или сидеть в одиночестве до появления компании из Тауэрс-парка, поэтому продолжила:
— Вы не танцуете, мистер Престон!
— Нет. Партнерша, которую я пригласил, судя по всему, ошиблась. Жду, чтобы получить объяснение.
Поддавшись неловким воспоминаниям, миссис Гибсон предпочла промолчать. Подобно мистеру Престону, она наблюдала за Синтией: танец закончился, и девушка в сопровождении кавалера, мистера Хэрри Чолмли, молодая леди беззаботно шла по залу, не подозревая, что сейчас последует. Молодой человек подвел ее к креслам, и она заняла свободное место рядом с мистером Престоном, предоставив вернувшейся позже Молли сесть возле матушки. Синтия держалась так, как будто не подозревала, кто этот самый сосед. Миссис Гибсон склонилась к дочери и проговорила:
— Твой последний партнер выглядел истинным джентльменом, дорогая. Повышаешь требования. А то мне было стыдно смотреть на тебя в паре с секретарем присяжного. Молли, ты знаешь, с кем танцевала? Оказывается, это книготорговец из Корхема.
— Теперь ясно, почему он так хорошо разбирается в книгах и так интересно о них рассказывает, — живо ответила Молли, хотя и с некоторой обидой. — Он действительно вполне достойный человек, мама, и танцует замечательно!
— Очень хорошо. Только не забывай, что если продолжишь в том же духе, то завтра утром будешь здороваться через прилавок с теми, с кем сегодня танцевала, — заключила миссис Гибсон ледяным тоном.
— Право, не знаю, как отказать, если молодой человек представляется, приглашает на танец, а я сама ужасно хочу танцевать. Вы же знаете, что сегодня благотворительный бал, так что папа и другие танцуют со всеми, — попыталась возразить Молли, поскольку не могла сохранить мир в душе, не находясь в гармонии с окружающими.
Что собиралась ответить на это миссис Гибсон, теперь уже невозможно узнать: прежде чем она успела открыть рот, мистер Престон шагнул ближе и заявил преисполненным гнева тоном, который сам считал безразличным:
— Если мисс Гибсон испытывает трудности с отказом партнеру, ей достаточно обратиться за инструкцией к мисс Киркпатрик.
Синтия подняла прекрасные глаза к лицу джентльмена и очень спокойно, словно всего лишь констатируя факт, произнесла: