Синтия выглядела страшно раздраженной, рассерженной, ошеломленной: лицо побледнело, а глаза вспыхнули огнем.
— Мистер Престон. Ни за что не стану с ним танцевать. А цветы…
Она бросила букет в камин и поспешно сгребла угли, как будто хотела как можно быстрее его уничтожить. Голос оставался спокойным, а движения вовсе не выглядели лихорадочными или суетливыми.
— Ах! — вздохнула Молли. — Такие чудесные цветы! Можно было поставить их в вазу.
— Нет, — решительно возразила Синтия, — лучше немедленно уничтожить. Они нам не нужны: я не хочу вспоминать об этом человеке.
— Записка дерзкая, фамильярная, — высказала свое мнение Молли. — Какое право он имеет так к тебе обращаться? Ни начала, ни конца, только инициалы! Ты хорошо его знала в Эшкомбе?
— О, давай не будем об этом, — отмахнулась Синтия. — Даже сама мысль о нем способна испортить настроение и удовольствие от любого бала. Надеюсь, что до его появления получу достаточно предложений и не буду стоять у стены, чтобы пришлось танцевать с ним.
— Зовут! — воскликнула Молли.
Быстро, но осторожно, стараясь не испачкаться, девушки спустились к экипажу, где их ждали мистер и миссис Гибсон. Да, мистер Гибсон тоже собрался на бал, хотя впоследствии мог уехать на срочный вызов. Увидев отца в вечернем костюме, Молли искренне восхитилась мужественной красотой. А миссис Гибсон выглядела необыкновенно хорошенькой! Короче говоря, тем вечером в бальном зале Холлингфорда не нашлось никого красивее и элегантнее Гибсонов.
Глава 26
Благотворительный бал
В наши дни мало кто проявляет интерес к публичным балам, кроме самих танцующих и их родственников, но в дни юности Молли и Синтии — до появления железных дорог и, как следствие, экскурсионных поездов, которые сейчас исправно возят всех в Лондон и обратно, — посещение ежегодного благотворительного бала служило любимым развлечением населявших провинциальные городки Англии милых старых дев, хотя надежды на танцы давным-давно улетучились, а ответственность за юных леди так и не возникла. На балах они проветривали залежавшиеся в сундуках фамильные кружева и заскучавшие в шкафах лучшие платья; созерцали аристократов из окружающих поместий; сплетничали с ровесницами и с добродушным любопытством рассуждали о романах молодого поколения. Сестры Браунинг сочли бы себя печально обделенными судьбой, если бы что-то помешало им посетить благотворительный бал. Мисс Кларинда была бы рассержена, а мисс Фиби расстроена, не получив приглашения в Эшкомб или Корхем от подруг, которые, так же как они, четверть века назад миновали тот период жизни, когда еще танцуют, но по сей день любили посещать места былых радостей и наблюдать за развлечениями молодежи. Сестры прибыли в одном из двух имевшихся в Холлингфорде паланкинов. Вечера, подобные нынешнему, приносили щедрый доход двум старикам, терпеливо трусившим по улицам с грузом нарядных дам. Конечно, в городе возили пассажиров кареты и пролетки, но после долгих размышлений старшая мисс Браунинг выбрала более удобный способ передвижения, объяснив своей гостье, мисс Пайпер, за что именно:
— Паланкин приносят в комнату, где он согревается и принимает тебя, а потом аккуратно переносят в другое теплое помещение, так что можно выйти, не показывая щиколоток во время спуска или подъема по ступеням.
Конечно, в паланкине помещалась только одна особа, но, как заметила мисс Хорнблауэр, другая гостья, мисс Браунинг все устроила наилучшим образом: поехала первой и дождалась подругу в теплом гардеробе, — а потом обе леди рука об руку поднялись в зал и выбрали удобные места, откуда могли наблюдать за входящими и приветствовать знакомых. Затем точно так же прибыли мисс Фиби и мисс Пайпер и устроились в креслах, занятых для них заботливой мисс Клариндой. Младшие на два-три года леди также вошли в зал рука об руку, однако с некоторым волнением во взглядах и в движениях, отличным от уверенного достоинства старших. Наконец, воссоединившись, дамы отдышались и погрузились в беседу.
— Право, этот зал намного лучше зала судебных заседаний у нас в Эшкомбе! — заявила мисс Хорнблауэр.
— До чего мило украшен! — поддержала мисс Пайпер. — Как изящно подобраны розы! Жители Холлингфорда обладают прекрасным вкусом!
— А вот и миссис Демпстер, — объявила мисс Хорнблауэр. — Сказала, что ее с двумя дочерьми пригласил к себе мистер Шипшенкс. Мистер Престон тоже должен появиться; правда, вряд ли все приедут одновременно. Смотрите, вот молодой Роскоу, наш новый доктор. Кажется, весь Эшкомб собрался здесь. Мистер Роскоу! Мистер Роскоу! Идите к нам! Хочу представить вас сестрам Браунинг — подругам, у которых мы остановились. Уверяю вас, мисс Браунинг, мы очень высокого мнения о своем молодом докторе.
Мистер Роскоу раскланялся и, услышав похвалы, самодовольно просиял. Однако мисс Кларинда не собиралась признавать достоинств доктора, поскольку его практика наносила ущерб мистеру Гибсону, поэтому ответила:
— Конечно, хорошо, когда есть кому подменить мистера Гибсона, когда тот занят или случай пустячный. К тому же мистеру Роскоу очень повезло иметь такой пример перед глазами!
Возможно, мистер Роскоу принял бы высказывание ближе к сердцу, если бы в ту самую минуту внимание его не было поглощено появлением того самого мистера Гибсона, о котором только что шла речь. С трудом дождавшись окончания монолога мисс Браунинг, он спросил мисс Хорнблауэр: