— Итак, — жизнерадостно проговорил мистер Гибсон, потирая руки и направляясь прямиком к камину, — что стряслось? Полагаю, мисс Фиби опять нездоровится? Надеюсь, спазмы больше не повторялись? Впрочем, не страшно: одна-две дозы лекарства все исправят.
— Ах, мистер Гибсон! Как бы мне хотелось, чтобы проблема заключалась в одной из нас! — посетовала мисс Браунинг, не в силах унять дрожь.
Заметив ее состояние, доктор сел рядом и успокаивающе взял за руку.
— Ну-ну, полно, не волнуйтесь. Давайте все по порядку. Думаю, вы преувеличиваете проблемы. Сейчас разберемся. Итак?..
— Мистер Гибсон, — начала мисс Браунинг. — дело не в нас, а в… Молли. Все открылось. Помоги Господь и нам обоим, и бедной девочке, хоть я и уверена: она ни в чем не виновата, а просто попала под дурное влияние.
— Молли! — воскликнул доктор, не в силах поверить услышанному. — Что же такого ужасного могла сделать или сказать моя дочурка?
— Ах, мистер Гибсон! Даже не знаю, с чего начать! Никогда бы ни единым словом не обмолвилась, если бы не получала доказательства, хоть и против собственной воли!
— В любом случае позвольте и мне это услышать, — попросил мистер Гибсон, поставив локоть на стол и прикрыв глаза ладонью. — Никогда не верил слухам, но в этом осином гнезде лучше знать, о чем жужжат.
— Они говорят… О! Как же это повторить?
— Продолжайте, будьте добры, — предложил доктор, взглянув на собеседницу. — Все равно не поверю ни единому слову, так что ничего не бойтесь!
— Боюсь, что поверите. Я бы и сама не поверила, если бы смогла. Она вступила в тайную переписку с мистером Престоном!
— С мистером Престоном! — изумленно воскликнул доктор.
— И встречалась с ним в неподходящих местах в неподходящее время: на улице, в темноте. И даже падала в обморок в его… объятия, иначе не скажешь. Весь город только об этом и говорит.
Мистер Гибсон опять прикрыл глаза ладонью и не дал понять, что с него достаточно, поэтому мисс Браунинг продолжила, углубляясь в подробности:
— Мистер Шипшенкс видел их вместе в Тауэрс-парке, миссис Гуденаф — как обменивались записками в магазине Гринстеда, куда она к нему бегала.
— Думаю, я услышал достаточно, так что не продолжайте, — наконец попросил мистер Гибсон, открывая угрюмое лицо. — Сказал, что не поверю, и не верю. Очевидно, должен поблагодарить вас за бдительность и заботу, но поверить не могу.
— Мне не нужна ваша благодарность! — едва сдерживая слезы, воскликнула мисс Браунинг. — Решила, что должна вас предупредить. Хоть вы и женились снова, не могу забыть, что когда-то были мужем дорогой Мери, матери Молли.
— Не вижу смысла обсуждать это сейчас, — заявил мистер Гибсон. — Могу потерять контроль над собой. Что касается Престона, намерен до полусмерти отхлестать его кнутом, чтобы пресечь клевету, и заставить злые языки успокоиться. Подумать только, моя девочка! Да она сама невинность! Как они смеют трепать ее доброе имя?
— Увы, мистер Гибсон: боюсь, что все это правда. Не стала бы посылать за вами, если бы не убедилась. Проверьте, прежде чем предпринимать какие-то меры: хлестать кнутом например.
С непоследовательностью страстного человека мистер Гибсон рассмеялся: