— Что за письма? — произнес он коротко, словно стыд не позволял выспрашивать подробности.
— Я передала ему всего одно письмо, не мое, да и то думаю, что это был всего лишь конверт, без каких-либо посланий. Этот конверт и всего две встречи и составляют все мое общение с мистером Престоном. Ах, папа! Что же такое наболтали сплетницы, если так тебя огорчили — даже шокировали?
— Неважно. Будь добра теперь поведать все, чтобы я мог оспорить каждое обвинение в отдельности.
— Но это невозможно: я дала слово.
— Я почти не сомневаюсь, что речь идет о Синтии. Если скажешь мне правду, я сделаю все возможное, чтобы защитить тебя и прикрыть ее.
— Нет, папа! — решительно возразила Молли после короткого раздумья. — Все, что касается меня, ты знаешь. Больше сказать ничего не могу: дала обещание.
— В таком случае твоя репутация останется испорченной. Единственный выход — получить полное объяснение этих тайных встреч, что я и намерен сделать, выудив правду из самого Престона!
— Папа! Умоляю мне поверить. Да, ты узнаешь всю правду, но именно ее-то я и стараюсь скрыть, потому что сразу несколько человек станут очень несчастными. Лучше все оставить как есть.
— Но почему должна страдать ты? Сегодня мисс Браунинг послала за мной, чтобы сообщить, что говорят о тебе в городе: твое доброе имя смешали с грязью. Ты не подозреваешь, Молли, какая мелочь способна на всю жизнь погубить репутацию девушки. Я с трудом ее выслушал, хотя и не поверил ни единому слову. И вот теперь ты сама подтверждаешь, что многое в этом рассказе — правда.
— Я ничего не боюсь, папа. И если ты мне веришь, мы эти слухи переживем. Не бери в голову.
— Но ты не знаешь силы злонамеренных языков, детка.
— О, раз ты говоришь мне «детка», уже ничего не страшно. Милый, милый папа! Уверена, что лучше и умнее всего просто не обращать внимания на пересуды. В конце концов, не все же сплетничают с дурным умыслом: например, сестры Браунинг. Постепенно они забудут, как много шума раздули из мелочи, но даже если нет, ты ведь не заставишь меня нарушить обещание, правда?
— Наверное, нет, но не смогу с легкостью простить ту, что воспользовалась твоим наивным великодушием и втянула в грязную интригу. Ты еще слишком молода и видишь в подобных ситуациях лишь временные неприятности, а у меня опыта побольше.
— Вероятно, я поступила глупо, но что сделано, то сделано, и никто меня не заставлял. Уверена, что поступила правильно, к тому же все закончилось. Рада признать, что своими действиями, пусть и неловкими, положила конец некрасивой истории. В этом и заключалась моя цель. Ну а если кто-то хочет поговорить об этом, придется потерпеть нам обоим, дорогой папочка.
— А мама… миссис Гибсон что-нибудь знает? — внезапно встревожился мистер Гибсон.
— Нет. и я прошу ничего ей не говорить. Она способна навредить больше всех остальных. Все, что могла, тебе рассказала.
Сообщение, что жена ничего не знает, доставило мистеру Гибсону огромное облегчение. Его вдруг испугало, что та, на ком он женился в поисках защитницы и наставницы для дочери, не только была в курсе опасного приключения с мистером Престоном, но и сама его инсценировала ради спасения собственной дочери. Мистер Гибсон ни мгновения не сомневался, что причина неприятностей заключалась в Синтии, но сейчас, слава богу, миссис Гибсон не играла предательской роли, и в этом состояло единственное утешение, извлеченное доктором из уклончивого заявления Молли, что осведомленность мачехи могла привести к еще бо2льшим осложнениям.
— Итак, что будем делать? — спросил мистер Гибсон. — Слухи ползут по городу. Неужели делать вид, что ничего не происходит, когда все вокруг только и делают, что полощут твое имя?
— Боюсь, что так. Глубоко сожалею: вот уж не думала, что ты когда-нибудь об этом узнаешь. Но я уверена, что, если больше ничего не произойдет и из случившегося ничего не последует, сплетни и любопытство постепенно иссякнут сами собой. Знаю, что ты мне веришь, но пожалуйста, постарайся не обращать внимания на злые языки и людскую глупость.
— Приложу все силы, Молли, — пообещал доктор.