Сладко потянувшись, доктор встряхнулся, поднялся, намереваясь отправиться по вызову, и уже сбегая по лестнице пробормотал:
— Отличный день! И не припомню, когда еще был так рад!
Дело в том, что мистер Гибсон рассказал дочери далеко не все. Приняв решение относительно Эме и ребенка, доктор собрался покинуть поместье, однако Роджер его задержал, неожиданно спросив:
— Мистер Гибсон, вам ведь известно, что во вторник я уезжаю?
— Конечно. Надеюсь, что выполните все научные задачи не менее успешно, чем в прошлый раз, а вернувшись, будете счастливы.
— Спасибо. Хочется верить. Как считаете, инфекция уже не опасна?
— Нет! Если бы кто-то заразился, наверняка уже проявились бы какие-то признаки. Впрочем, скарлатина непредсказуема.
Роджер немного помолчал и спросил:
— Вы бы позволили нанести вам визит?
— Благодарю за внимание, но боюсь, что в настоящее время должен отклонить вашу просьбу. С начала болезни ребенка прошло всего три недели, а это слишком маленький срок, чтобы можно было не опасаться распространения инфекции. А Осборна до вашего отъезда обязательно навещу. Надо проследить, чтобы не проявились симптомы водянки: коварное осложнение иногда случается.
— Значит, я больше не увижу Молли! — разочарованно вздохнул Роджер.
Мистер Гибсон пронзил собеседника пристальным, проницательным взглядом, как будто заподозрил начало неизвестной болезни, после чего протяжно свистнул.
— Вот так новости!
Бронзовые щеки Роджера приобрели кирпичный оттенок.
— Но хотя бы передать от меня прощальную записку не откажетесь?
— Откажусь! Не хочу выступать в роли посредника. Скажу, что запретил вам появляться в доме и что вы сожалеете о необходимости уехать, не простившись. Это все, на что можете рассчитывать.
— Но ведь вы меня не осуждаете? Вижу, что понимаете, в чем дело. Ах, мистер Гибсон! Хотя бы намекните, что вам говорит сердце, даже если притворяетесь, что не догадываетесь, почему я готов все отдать за возможность увидеть Молли перед отъездом.
— Милый мальчик! — тронутый больше, чем хотел показать, проговорил доктор, положив руку на плечо молодому человеку. — Не забывайте, что Молли не Синтия. Если она вас полюбит, то не сможет переключиться на того, кто окажется рядом.
— Вы хотите сказать, как сделал я, — с горечью уточнил Роджер. — Поверьте, это совсем не то мальчишеское чувство, что я испытывал к Синтии.
— Честно говоря, я говорил не о вас, но поскольку и вы отнюдь не образец постоянства, хотелось бы послушать, что скажете о себе.