3. Как и раньше, так и в это время клирики содержали себя или на доходы из своего частного имущества, или работой рук своих. В «Statuta ecclesiae antique», собрании канонов, исходящем, по-видимому, от IV Карфагенского собора (398 г.), но в V в. обращавшемся в Галлии или Испании, они прямо обязуются к занятиям ремеслом или земледелием (к. 51–53). Напротив, поощряемое Константином Великим путем освобождения от уплаты торговых пошлин занятие торговлей было им запрещено Валентинианом III под страхом потери сословных привилегий. Церковное имущество, напротив, в это время чрезвычайно умножилось, главным образом путем многочисленных приобретений по завещаниям и отказам, каковое право было предоставлено церкви еще Константином Великим. По римской практике получаемый в епископских церквах доход распределялся на 4 части, из коих одна поступала епископу, другая в пользу остальных клириков, и две прочие шли на поддержание церковных строений и на пропитание бедных. Испания держалась распределения на три части, причем бедные во всем этом вовсе не участвовали. То же, вероятно, практиковалось и в Галлии. Сельские церкви вскоре также обзавелись собственным имуществом и естественно извлекали доходы в свою пользу, хотя епископ также обозначался их собственником. На этом основании в его пользу могли производиться некоторые сборы. Во всяком случае, из приношений верных сельских церкви уделяли в его пользу третью часть.
Кандидаты в духовный сан должны обладать известными личными качествами. Новым требованием в эту пору явилось, главным образом, обладание свободой. Рабы могли получить посвящение только в том случае, если на это соглашался их господин и давал им освобождение, так как иначе служители церкви могли попасть в неловкое для их сана положение. Далее апостольское правило: не возлагать руки на новокрещеного — Сардикским собором (к. 10) было разъяснено в том смысле, что вообще нельзя мирянина посвящать сразу в епископский сан, но следует требовать постепенного прохождения всех ступеней иерархической лестницы с пребыванием в каждой из них определенного срока. Обратное возвращение в мирское состояние или получение публичной должности наказывалось частью низложением, частью анафемой. Равным образом епископы, пресвитеры и диаконы должны были оставаться в тех церквах, для которых были посвящены. Переход в другую церковь целым рядом соборов (Арелатский собор 314 г., к. 14, Никейский 325 г., к. 15, Халкидонский, к. 5, и т. д.) клирикам был воспрещен. И если только перевод этот требовался к вящей пользе для церкви, то таковой допускался, но только как исключение.
4. Воззрения на отношения клириков к браку на Востоке и на Западе были весьма различны. На Западе, по примеру Эльвирского собора, высшим клирикам, а папой Львом I также и иподиаконам брачные узы были повсеместно запрещены. Естественно нововведение это не сразу и не повсеместно вошло в жизнь. Даже в Испании, где впервые появилось это запрещение, по свидетельству папы Сириция, духовенство еще в конце IV в. весьма часто жило в браке. По свидетельству св. Амвросия в стране и в небольших городах такое состояние духовенства в его время было вообще обычным. Но при том преимуществе, которое Святое Писание отдает безбрачию перед браком, не могло быть сомнения, что победа останется в конце концов за целибатом, и это тем более, что все выдающиеся церковные деятели решительно возвышали свой голос за этот высший образ жизни.
Напротив, греческая церковь осталась при своей древней практике, согласно которой высшим клирикам после рукоположения не разрешалось более вступать в брак, но вступившие в брак перед посвящением могли таковой продолжать. С внесением на рассмотрение Никейского собора закона о целибате, также и в Восточной церкви была сделана попытка провести более строгое воззрение. Предложение это, однако, главным образом вследствие выступления Египетского епископа Пафнутия, здесь не прошло. Впрочем и на Востоке весьма значительная часть клира добровольно отказывалась от брака. Епископы по преимуществу были безбрачны. Император Юстиниан I и Трулльский собор 692 г. (к. 48), который своими канонами желал пополнить два последних Вселенских собора и отсюда получить наименование пято-шестого (Quinisexta), целомудрие вменили им в обязанность. Более снисходительная дисциплина была допущена только у несториан. Соборными постановлениями был разрешен брак у них пресвитерам (486 г.) и епископам (497 г.), хотя последним не надолго, так как вскоре целибат для последних был снова восстановлен.
5. Если Никейский собор отклонил запрещение священнических браков, то, с другой стороны, он издал одно определение, касающееся неженатых клириков. Во избежание греха и соблазна он воспретил (к. 3) духовенству держать у себя в доме лиц женского пола (mulier introducta, extranea), исключая матери, сестры, тетки или вообще лиц, в отношении которых не может быть подозрения. Канон этот был неоднократно подтвержден и позднейшими соборами. Ср. § 26.
§ 61. Правовое положение клира. Церковная подсудность
Чтобы не создавать помехи в отправлении их должности, духовные уже Константином Великим были освобождены от несения каких-либо общественных должностей (С. Th. XVI, 2, 1), а Констанцием и его ближайшими преемниками избавлены также от уплаты чрезвычайных налогов (С. Th. XVI, 2, 8). Так как сказанное привилегированное положение побуждало некоторых принимать посвящение единственно с той целью, чтобы воспользоваться иммунитетом клира или избавиться от общественных повинностей, то декурионам и вообще состоятельным лицам Константином было воспрещено вступление в духовное сословие. Запрет этот сохранял свою силу и позднее, когда по законам позднейшего императора, именно Феодосия Великого, декурионам сделалось доступным посвящение, если только они через отказ от своего имущества, будь то в пользу всей курии или отдельных ее членов, соблюдали свои обязанности в отношении государства (С. Th. XII, 1, 104). То же существовало и в государстве франков. Так как посвящение освобождало от всех повинностей и податей, то оно и обусловливалось здесь согласием короны. Исключение допускалось только для сыновей духовенства (с. Auvel. 511, c. 5).
K privilegium immunitatis в Римской империи вскоре присоединилась привилегированная подсудность, privilegium fori. Уже 3 Карфагенский собор (397 г. к. 9) предписал клирикам со своими жалобами обращаться к церковному суду. Халкидонский собор (к. 9) сделал эту форму обязательной, по крайней мере в отношении спорных дел. По постановлениям других соборов (Анжерского 453 г., к. 1, и Ванского 465 г., к. 9) светский дух допускался только с разрешения епископа. Для мирян в случае принесения ими жалоб на духовных лиц, такая форма суда не была еще обязательна. Со времени Юстиниана (Nov. 79. 83. 123, c. 8. 21. 22) также и они должны были обращаться с подобными жалобами в церковный суд, потому что этим императором была признана за духовенством общая привилегированная подсудность. Согласно с этим спорные дела духовенства рассматривались епископом, а этих последних — митрополитами и патриархом. В случае совершения преступления, духовное лицо после осуждения его высшим церковным начальством и по снятии сана передавалось светскому судье для наложения наказания. Иначе было на Западе, главным образом у франков, где в общем действовало смешанное производство. В случае привлечения к суду духовного лица здесь светский суд должен был заручиться согласием епископа. Спорные дела между духовными и мирянами рассматривались в присутствии духовного представителя. При рассмотрении уголовных дел духовенства некоторое участие предоставлялось епископу и т. д. (с. Orlean. 541, c. 20; Macon 581, c. 7). Только епископы с VI в. здесь по общему правилу судились соборами и вместо соответствующей светской кары подвергались должному церковному наказанию.
Впрочем, церковному суду подлежали не одни только спорные дела духовенства. На основании увещания апостола Павла в 1 посл. к Кор. (6, 1 sq.) избегать, в случае возникновения споров, языческих судов, но разбираться между собой, у христиан весьма рано вошло в обычай представлять свои спорные дела на рассмотрение епископа в качестве третейского суда. Повелением Константина Великого от 318 и 333 гг. о предоставлении на рассмотрение епископов спорных дел по одностороннему заявлению и даже вопреки желанию противной стороны, в лице епископа была создана настоящая, конкурирующая с обыкновенными судами юрисдикция. Хотя последняя указами императора Аркадия (398 г.) и Гонория (408 г.) и была отменена, тем не менее третейский епископский суд продолжал держаться еще весьма долгое время.
Церковные имущества, исключая короткого времени при Константине, подлежали всем обыкновенным, падающим как на землю, так и на доходы с нее сборам. Напротив, от повинностей и чрезвычайных налогов они весьма рано были освобождены (C. Theod. XVI, 2, 34–40), хотя и не надолго, так как Валентиниан III в 441 г. уничтожил все предоставленные земельным собственникам привилегии (C. Theod. XV, 3, 3).
§ 62. Возникновение приходов
Уже в III в. встречаются упоминания о сельских церквах. Более частым явлением они делаются в IV в., когда язычество повсюду стало вытесняться христианством. Сперва для них начали поставляться епископы, как это от начала этого периода доказывается неоднократными сообщениями о сельских епископах или хореепископах. Развитие последних вызвало некоторые не безосновательные опасения. Соборы Анкирский 314 г. (к. 13) и Антиохийский 341 г. (к. 10) вследствие этого оказались вынуждены воспретить сельским епископам рукоположение пресвитеров и диаконов без разрешения городских епископов. Сардийский собор 343 г. (к. 6) прямо запретил ставить епископов в селах и малых городах, чтобы тем самым не подрывать епископского сана и авторитета. Лаодикийский собор (к. 57) попытался заменить их в стране периодевтами, т. е. пресвитерами, осуществлявшими надзор за сельскими общинами. Вследствие этого сельские епископы в сравнении с городскими были понижены в сане, хотя первоначально принадлежали к одной и той же иерархической степени. Одновременно с этим они повсеместно теряют епископский характер и с VIII в. (Никейский собор 787 г., к. 14) повсеместно исчезают на Востоке, исключая некоторых сект, которые считают их за простых священников. Развитие это сопровождалось дальше тем, что управление сельскими церквами было вверено пресвитерам. В начале такой порядок носил временный и преходящий характер, причем самые пастырские полномочия их были более или менее ограничены, но затем с течением времени сельские пресвитеры превратились в постоянную должность с заметным увеличением их пастырских функций. Так возникла в стране система приходов. Вместе с этим число церквей значительно возросло, и богослужение в них стало совершаться пресвитерами. Напротив в городах продолжал еще долгое время держаться старый обычай, по которому богослужение, хотя и при содействии пресвитеров, могло отправляться только епископом, причем даже там, где было несколько, как в Риме, церквей, по крайней мере, освящение даров совершалось в епископской церкви (§ 23). Развитие это, о котором мы не имеем верных сведений, совершилось очень быстро. Канон 6-й Халкидонского собора, запретивший абсолютные ординации или посвящения лиц без назначения на определенную должность, предполагает повсеместно на Востоке новый порядок. Массовое упоминание о сельских церквах в VI в. доказуемо только для Запада. По большей части церкви эти учреждались богатыми землевладельцами, при чем это учреждение весьма рано явилось поводом к определению этими последними для своих церквей собственного духовенства (§ 96). Впрочем, формально замещение должностей принадлежало епископу. Он был высшим блюстителем новых церквей и ежегодно должен был справляться о их состоянии, вернее, издавать распоряжения об их улучшении.
В округах приходских церквей дальше нередко возникали, в свою очередь, новые храмы, частью для более легкого удовлетворения религиозных потребностей живущего вдали от приходских церквей населения, частью для особливого почитания отдельных местных святых. Предстоятели больших приходских церквей, которым подчинялось все прочее духовенство, с VI в. получили, подобно старшим пресвитерам в епископских церквах, наименование архипресвитеров.
§ 63. Новые патриархи
(Литература по теме — Барсов Т., Константинопольский патриарх и его власть над русской церковью. СПб. 1878. — А. П. Павлов, Теория вост. папизма («Прав. Обозр.» за 1878–1879). — Гидулянов, Вост. патриархи и т. д. — Андреев И., Константинопольские патриархи от времени Халкидонского собора до Фотия. (Хронология этих патр. и очерки жизни и деятельности важнейших из них). Вып. I. Сергиев Посад 1895.))
1. Никейский собор предписал (к. 6), дабы сохранялись преимущества епископов Римского, Александрийского и Антиохийского, как и других высших митрополитов. Несколько лет спустя случилось событие, которое имело весьма важное значение для установленного в Никее ранга церквей, именно основание Нового Рима или Константинополя. Так как митрополичье устройство в общем опиралось на политическое деление Римской империи, то последовательно приходили к выводу, что епископу новой столицы должен соответствовать также высший церковный ранг. Начало такому толкованию было положено уже Константинопольским собором 381 г., который (к. 3) за епископом Нового Рима признал почетный ранг непосредственно после епископа древнего Рима. Процесс этот закончился на Халкидонском соборе, где (к. 28) Константинопольскому епископу было предоставлено посвящение митрополитов в диоцезах Понтийском, Азийском и Фракийском. Вместе с этим Константинопольская церковь, по своему высшему положению, сравнялась с церквами Римской, Александрийской и Антиохийской. Ее епископ сделался патриархом, какими были епископы вышеназванных церквей, и в своем новом патриархате объединил округи епископов Кесарийского, Ефесского и Ираклийского, носивших в это время титул экзарха. Римский престол в лице папы Льва тотчас же выразил протест против этого новшества, но безрезультатно. Константинопольские епископы утвердились в своем новом положении и для обозначения его с VI в. присвоили себе титул Вселенского патриарха. Юстиниан в своем указе (С. Iust. I, 2, 24) прямо назвал Константинопольскую церковь главой всех других церквей. Григорий I объявил форменную войну из-за этого титула патриарху Иоанну Постнику, который в свое оправдание ссылался на то, что титул этот задолго до его времени был употребляем его предшественниками.
2. Подобного же ранга одновременно с Константинополем добился также и Иерусалимский епископ. Только здесь движущий мотив был не политического, а, напротив, церковного свойства. Доселе епископ Святого Града хотя и подчинялся епископу Кесарийскому, как своему митрополиту, но по своему почетному положению отличался от прочих епископов провинции. Ссылаясь на обычай и древнее обыкновение, чтобы почитался епископ Элии, Никейский собор (к. 7) прямо предписывает воспоследование ему чести (перед или после митрополита). Этим почетным положением не удовлетворились позднейшие Иерусалимские епископы. В это время они добились патриаршего достоинства, причем Ювеналий получил от Халкидонского собора юрисдикцию над тремя Палестинскими провинциями, хотя раньше этого от Феодосия Младшего он заполучил не без обмана также Финикию и Аравию.
3. В связи со спором по поводу трех глав образовались два новых патриархата, вернее, титулярных патриархата, так как их возвышение в ранге ограничилось в сущности одним титулом. Когда в начале VII в. образовался Аквилейский отдел и митрополит Градский и Аквилеоградский примирился с Римом, то митрополит Аквилейский в знак своей независимости принял титул патриарха. Вскоре после этого и первому было пожаловано папским престолом подобное же достоинство, чтобы он ни в чем не уступал своему схизматическому коллеге. Патриархат Градский в 1441 г. был перенесен в Венецию, напротив, второй, перешедший с разрушением Аквилен в Удину, был уничтожен в 1751 г.
§ 64. Римская церковь и преимущественное ее положение
Преимущественное положение Римской церкви в это время неоднократно признавалось всею церковью. Соборы Константинопольский 381 г. (к. 3) и Халкидонский (к. 28) прямо засвидетельствовали это в своих известных определениях о ранге Константинопольского епископа. На Вселенских соборах этого времени Римской церкви принадлежало всегда первое место (ср. § 65). Сардикский собор прямо признал ее в качестве высшей инстанции по церковным делам, сделав нижеследующие постановления (к. 3–5): епископ в случае своего низложения провинциальным собором имеет право апеллировать к папе, который может, если не согласится с приговором первой инстанции, произвести новое исследование через епископов соседней провинции (iudices in partibus) и, во всяком случае, под председательством своего легата. Определение это в дальнейшем не имело практического значения. На Востоке оно не могло иметь большого применения уже вследствие одного далекого расстояния. Также и в Западной Африке сардикские каноны остались неизвестными, и когда они туда попали под видом никейских, то африканцы выступили с решительным опровержением, — обстоятельство, явно свидетельствующее, что африканцы не были настроены к ним благосклонно. Вопрос возник в связи с делом одного пресвитера, который сослался на них, хотя известное сардикское правило имело в виду только епископов, а другое (к. 17) ничего не говорит об апелляции в Рим. Пресвитер Апиарий Сиккский, низложенный своим епископом, отправился к папе Зосиме, который, рассмотрев его жалобу, потребовал его восстановления. Процесс этот мог оказаться тем более неприятным, что в случае широкого распространения апелляция в самом деле могла приводить к вредным последствиям. Отсюда на общем соборе 418 г. африканские епископы запретили пресвитерам, диаконам и низшим клирикам обращаться с апелляциями к суду по ту сторону моря. А так как и Зосима, со своей стороны, не желал отказаться от своего первоначального решения, то на этой почве пришли к многолетним препирательствам. Карфагенский собор 424 г. прямо объявил принесение апелляций в Рим посягательством на права и свободу Африканской церкви, несмотря на то, что апелляции из Африки бывали в Риме и раньше, и каноны Сардикского собора были реципированы во всей церкви. Впрочем, в них преимущественное положение Римской церкви прямо выводилось из основания ее апостолом Петром. Напротив, на Халкидонском соборе (к. 28) в качестве движущей причины было указано политическое значение города Рима. Воззрение это, однако, покоится единственно на желании собора создать законный титул для возвышения Константинопольской кафедры над другими восточными патриархами.
ebooksa