Что также и на Востоке основание первенствующего положения Римского епископа видели в основании Римской церкви Петром, можно напомнить выражения посланиях восточных епископов к папе Симмаху, императоров Анастасия и Юстиниана к папе Гормизде, Константина Погоната ко Льву II, епископам Стефану Ларисскому и Стефану Дорскому.
Особой титулатуры для преемника кафедры Петра как раньше, так и теперь еще не существовало. Выражения «papa, apostolicus, vicarius, Chtisti, summus sacerdos, summus pontifex, sanctus» употреблялись и другими епископами. Епископ Еннодий Павийский и Кассиодор в VI в. указали, что титул папа (papa) наиболее соответствует достоинству Римского епископа. Пример их все более и более находил своих почитателей. Титул «Servus servorum Dei» впервые сделался обычен со времени Григория I.
Что в истории папства этого периода представляется наиболее значительным, в общем излагается во всех учебниках истории. К этому надо прибавить немногое. Вследствие частой смены, число пап весьма велико (53). Наиболее долго, 21 г., правили — Сильвестр (314–335 гг.) и Лев I (440–461 гг.). Последний, сделавшись, благодаря своей богатой результатами встрече с Аттилой, личностью всемирно-исторической, много поработал в пользу идеи Римского примата. Исполненный самосознания, что он в качестве преемника Петра призван руководить всей церковью, Лев старался заставить везде почувствовать силу всего голоса, где только являлась нужда в его попечении, как на Востоке, так и на Западе, там по поводу Евтихианского спора, здесь в связи с образом действий митрополита Илария Арелатского. В этом деле ему на помощь пришел император Валентиниан III со своим указом (445 г.), согласно которому здесь без согласия Римского епископа ничего не должно было совершаться: «Ne quid praeter auctoriatatem sedis istius inlicitum praesumtio attentare nitatur» (Cf. Leon. Epp. 10–11).
После Либерия и Дамаса в этот период имели место еще 4 случая двойного избрания и схизмы.
1. После смерти папы Зосимы (418 г.) претендентами выступили архидиакон Евлалий и одним днем спустя пресвитер Бонифаций. Своим рассказом они вызывали крупные беспорядки. Созванный императором Гонорием собор итальянских епископов хотя и не разрешил конфликта, но своим вмешательством кое-чего достиг. Так как Евлалий, несмотря на запрещение собора, на Пасху 419 г. приступил к осуществлению богослужебных функций, то он был отрешен императором, а Бонифаций один был признан правомерным епископом. (Baron. Ann. 418–419. CSEL. XXXV, 59–84; Lib. pont. I, 228.)
2. После смерти Анастасия II в 488 г. были избраны диакон Симмах и главным образом по наущению сенатора Феста, надеявшегося через принятие папой энотикона добиться прекращения Акакианской схизмы, архипресвитер Лавренций. Король Теодорих Великий, к суду которого обратились обе стороны, высказался в пользу Симмаха (499 г.), который и пожаловал своему противнику епископию Нуцерийскую. Но сенаторы Фест и Пробин выступили против Симмаха в 501 г. с жалобой. По их проискам Теодорих передал управление Римской церковью епископу Петру Альтинскому, как коадъютору. Мероприятие это, однако, не привело к миру, так как Петр партийно перешел на сторону лавренциан. Тогда король приказал рассмотреть жалобы, и Римский собор 502. г. объявил Симмаха невиновным. Но противники продолжали оппозицию. А так как Лавренций вернулся в Рим, то схима приняла особенно острый характер. Приказ Теодориха передать Симмаху церкви, находившиеся в распоряжении лавренциан, если не создал мира, то восстановил единство. В конце своей жизни († 514 г.) Лавренций удалился в имение своего покровителя Феста. (Cp. Pfeilschifter, Theodorich. d. G. 1896. S. 55–125.)
3. Феликс III (IV), обязанный своим возвышением остготам (§ 60), опасаясь избирательных споров, которых по тогдашним обстоятельствам надо было избежать, назначил на своем смертном одре преемником своим архидиакона Бонифация (530–532 гг.). Напротив, большинство общины высказалось за Диоскора схизма вскоре прекратилась, ибо Диоскор через несколько недель скончался, а Бонифаций был признан всей общиной. Вместе с сим разом и Бонифаций в лице диакона Вигилия указал своего преемника, но декрет был отвергнут, как противоканонический. (Ср. Holder, Die Designation der Nachfolger durch die Papste. 1892. A. f. k. KR. 1894. II, 409–33.)
4. Еще раз повторились распри в конце этого периода. Раскол грозил еще при кончине папы Иоанна V († 686), но осуществился после смерти Конона в 687 г. Одна часть избрала архипресвитера Феодора, а другая — архидиакона Пасхалия. После некоторого времени большинство сошлось на Сергии. К полному согласию, однако, не пришли, так как Пасхалий при помощи экзарха Раввенского некоторое время поддерживал свои притязания. (Dib. pont. ed. Duchlsnc. I, 371.)
§ 65. Соборы
Вследствие многочисленных споров в этом периоде особенно развилась соборная жизнь. Еще в самом начале его состоялся общий или Вселенский собор, а за первым последовали пять других соборов. Два из них первый (381 г.) и второй (553 г.) Константинопольские в сущности были только общими соборами Востока, так как на них присутствовали только восточные епископы. Вселенское свое значение они получили вследствие последующего признания их со стороны Запада. Прочие были, правильнее сказать, имперскими соборами, так как участие в сущности ограничивалось объемом Римской империи. С другой стороны, их можно считать за Вселенские, так как христианство в это время не выходило еще из пределов Римской империи, причем вне ее получил широкое распространение только арианизм. Отдельные соборы, как Сардикский 343 г. и Ефесский 449 г., были созваны как Вселенские, но не могли в качестве таковых удержаться, ибо первый не достиг поставленной цели, а второй прямо уклонился в ересь.
Что касается организации Вселенских соборов, то созвание их исходило от императора. Дело это объясняется характером соборов, как имперских епископских собраний. Приглашались на них преимущественно митрополиты. Обыкновенно являлись они не единолично, но в сопровождении части суффраганных епископов. Прежде всего требовалось присутствие патриархов. Во всяком случае, необходимым почиталось хоть представительство патриархатов. В виду значительного расстояния Запад в сущности всегда представлялся послами Римской кафедры или Римского собора. Как император созывал собор, так точно он на нем лично или через представителя надзирал за внешним порядком. При возбуждении умов, которое существовало ко времени соборов, это было не только желательно, но отчасти являлось положительно необходимым. Наконец император давал соборным постановлениям свое утверждение, сообщая тем самым им силу закона. Напротив, церковные совещания были предоставлены епископам, как настоящим сочленам собрания. В первом ряду стояли папы или, вернее, — так как они лично в соборах этой эпохи никогда участия не принимали, — их легаты. Их преимущественное положение выражалось как в занятии мест, так и в порядке подписывания соборного протокола. В вотуме своих посланных папа давал свое согласие постановлениям собора. Утверждение его путем особого последующего акта не считалось необходимым. В пользу этого предположения говорит уже одно то обстоятельство, что императорское утверждение следовало немедленно после представления определений или по заключении собора, таким образом папское утверждение уже вперед предполагалось.
Если на Вселенских соборах предполагается по общему правилу представительство общей церкви, то существовали дальше соборы, как, например, Константинопольский 381 г. и Римский 680 г., на которых собирались епископы или только Восточные, или только Западные. Такие соборы обыкновенно называются общими соборами. За ними следуют соборы патриаршие, национальные, провинциальные, диоцезиальные, т. е. собрания епископов, вернее, духовенства известного округа под председательством своего старшего епископа. К ним надо присовокупить еще пленарные или полные соборы (concilia plenaria), как называются соборы епископов всех провинций Западной Африки. По канонам соборов Никейского (к. 5) и Халкидонского (к. 17) провинциальные соборы должны были собираться ежегодно два раза в год, а по определениям Орлеанского 533 г. (к. 2) и других соборов VI в., по меньше мере ежегодно. Отдельные соборы (Оксерский 585 г., к. 7, Гуесский 598 г., к. 1, Толедский 693 г., к. 7) требовали также ежегодных диоцезиальных соборов.
Особое положение занимает Константинопольский домашний Синод, собрание находящихся в столице епископов, привлекаемое Константинопольским патриархом для рассмотрения различных поступающих к нему запросов и споров. Присутствие сначала отличалось случайным характером. Позднее заседания его сделались постоянными, причем число заседающих в нем епископов было увеличено и им, как советникам патриархата, было предложено проводить известное время в столице.
Право участия на соборе принадлежит только епископам, вернее, духовным. Другой порядок существовал в Испании, где с половины VII в. в качестве полноправных членов были сделаны также и светские лица, которые также подписывались под актами после епископов и аббатов. Во Франции позднее развились Concilia mixta.
Предметы соборного обсуждения были самые различные. На соборах разрешались все возникавшие в церкви споры, как личного, так и имущественного характера и одинаково касавшиеся вероучения или дисциплины и устройства. Относившиеся к последнему постановлению облекались в форму канонов, которые для облегчения пользования ими весьма рано стали собираться в особые сборники, собрания канонов. Наиболее важным из них в греческой церкви был сборник Иоанна Схоластика, позднее Константинопольского патриарха около 550 г., а на латинском Западе сборники Карфагенского собора 419 г. (Codex canonum ecclesiae Atricanae), Дионисия Малого (MPL. 67) около 500 г., который кроме собрания канонов заключал в себе декреты папы от Сириция (384 г.) до Анастасия II (498 г.), и испанский, составленный в VII в. и долгое время, хотя и неправильно, приписываемый Исидору Севильскому (MPL. 84). В двух первых сборниках находятся также апостольские правила. Они представляли заключение апостольских постановлений (§ 75) и, несомненно, исходят от составителя этого писания. Число их 85, но Дионисий в свой сборник заимствовал только 50.
Подписи членов Вселенских соборов находятся у Гардуина (I, 312, 1527; II, 627; III, 1423) и Манси. На соборах Никейском и Ефесском римскими легатами были Осия Кордубский и Кирилл Александрийский, бывший местоблюстителем самого папы. Хотя и бывали случаи, что на первом месте подписывались представители другой кафедры, но это объясняется тем, что Римская кафедра не была представлена самим папой. Акты Халкидонского собора не были подписаны легатами в виде протеста против 28 канона, хотя при подписании других протоколов того же собора преимущественный ранг Рима свято соблюдался (cp. Hars. II, 366; 383; 446; 458; 467; 502 sqq.). Второй и пятый соборы непосредственно не были подписаны, что и в порядке вещей. Напротив, на 7 и 8 соборах мы наблюдаем то же явление (Hard. IV, 455; V, 922).
Глава четвертая
Культ, дисциплина и обряды
§ 66. Крещение и оглашение (катехуменат)
Крещальная практика в общем осталась та же, что и раньше. В виду обращения из язычества в большинстве крестили взрослых. Также и дети христианских родителей отлагали крещение, как второе рождение, до более зрелого возраста, иногда до смертного одра. Перемена происходит в V в., когда входит во всеобщее употребление крещение детей, встречавшееся, впрочем, более или менее часто и раньше. Немалую часть в этом развитии сыграло пелагианство со своим взглядом на ненужность детского крещения. Катехизаторство продержалось еще некоторое время. До нас сохранились сведения об объеме требуемых от крещаемого знаний и о порядке их приобретения. Те обращенные, которые выражали решимость креститься и удостаивались со стороны церкви полного приятия в свою среду, прежде всего, готовились к принятию таинства и течение четыредесятницы или другого времени перед крещением. Они назывались оглашаемыми — competentes (sc. bapnismum) electi. Обучение, главным образом, состояло в изучении символа веры. Последний передавался, впрочем, только для выучения его наизусть и спустя некоторое время сдавался обратно, причем в доказательство того, что он в совершенстве изучен, требовалось публично прочесть его в церкви (Traditio ac redditio symboli). Тот же порядок соблюдался и в отношении «Отче наш». К учению присоединялись заклинания, исповедь грехов, пост и другие благочестивые упражнения. Все это употреблялось как для подготовки, так и для испытания. Отсюда та совокупность действий, которая применялась церковью в отношении подготовки кандидата к крещению, получила в Риме и Африке наименование «scrutinia». По получении крещения следовало наставление в таинствах. Только теперь верующий мог сделаться их участником, так как только крещеные допускались к прохождению так называемой арканной дисциплины. У греков она называлась мистагогическим катехизаторством, так как Символ и Отче наш хранились в тайне от непосвященных. В самом деле молитва Господня в некоторых церквах сообщалась только после крещения. С течением времени последовало отступление от этого древнего правила. Распространение крещения детей естественно привело к изменению дисциплины. Впрочем, существенная часть из всего этого перешла в позднейший крещальный ритуал.
ebooksa