3) Заслуга и грех предполагают свободу только от внешнего принуждения, но не от необходимости.
4) Семипелагианцы ошибались, уча, что человеческая воля может противостоять благодати или следовать ей.
5) Семипелагианство — отрицает, что Христос принял смерть за всех людей.
Надежда путем папской резолюции покончить спор не оправдалась. На деле смута увеличилась. Папское осуждение признавалось янсенистами постольку, поскольку они сами считали ошибочными отвергнутые папой тезисы. Во всяком случае вполне они своего дела не оставили. Арнольд оспаривал соответствие этого положения действительному учению Янсения.
Так как quaestio juris считалось окончательным, то он объявил это за quaestio facti. По вопросам факта церковные решения — приводил он в свое оправдание — могут претендовать только на почтительное молчание, но не на внутреннее согласие. Одновременно была подвергнута критике мораль иезуитов. Последней Паскаль посвятил большую часть своих «Провинциальных писем» (1656–1657 гг.). Тогда папа Александр наложил цензуру на письма Паскаля. Спор этот, однако, не окончился. Общее собрание французского духовенства в 1657 году издало формуляр, составленный в духе «Провинциальных писем». Подписание этого формуляра на практике встретило затруднение. Многие отказывались его подписать, ссылаясь на осуждение со стороны Рима. Такая же судьба, впрочем, постигла и формуляр, исходивших от апостольского престола. Даже угрозы короля нисколько не помогли делу. Тогда четыре епископа (Павиллон Алетский, Арнольд Анжерский, Бузенваль Бовесский и Колэ Памиерский) опубликовали пастырское послание о благочестивом молчании в случае церковных споров по вопросам права. Объяснение это грозило новыми осложнениями. Только вступление на папский престол Климента IX (1666–1669 гг.) разрядило атмосферу. Четыре епископа подписали папский формуляр, оговорив в особом протоколе свои убеждения. Папа этим удовлетворился.
Мир продолжался до конца столетия. При возбуждении умов, правда, происходили нередко конфликты. Издание конгрегацией Мавра сочинений блаженного Августина (1679–1700 гг.) встретило особенно сильные нападки со стороны иезуитов и их сторонников. Впрочем, больших осложнений не произошло. Внимание общества в то время, по преимуществу, было занято спором о регалиях во Франции (§ 182). Новые волнения произошли весной 1702 г. по поводу одного исповедного случая, в котором, между прочим в связи с Quaestio facti, возникла речь о Solentium obsequiosum, при чем 40 докторов Сорбонны объявили, что соответствующие взгляды не составляют препятствия для отпущения грехов. Объяснение это, однако, немедленно было отвергнуто как в Риме, так и во Франции многими католическими епископами. Тогда Климент XI по желанию Людовика XIV в виду все продолжающихся споров издал, наконец, буллу «Vineam Domini» (1705 г.). Впрочем, и она не имела желанных последствий. Против нее выступил епископ Сант-Понса. Также и монахини из Порт-Рояля де Шамп приняли ее только с оговоркой. Тогда их монастырь был упразднен и вскоре совершенно разрушен. Самостоятельность, проявленная в связи с янсенизмом галликанским духовенством, пришлась не по вкусу папе и повела за собой длительный разлад между Францией и Римом. Конфликт не был еще улажен, когда возгорелся новый еще больший спор.
Ораторианец Пасхазий Кенель (Quesnel) выпустил несколько изданий Нового Завета с нравственными сентенциями. Епископ Ноэлль Шалонский дал свое одобрение изданию 1693 года и рекомендовал его для прочтения своему клиру. Так как при объяснении Святого Писания Кенелем были приняты идеи о непреодолимом действии благодати, о спасении и т. д., то книга подверглась сильным нападкам и была запрещена римской цензурой (1708 г.). Два года спустя на нее было наложено veto епископами Люсонским и Рошельским. Вследствие этого между ними и архиепископом Парижским кардиналом Ноэллем возник острый конфликт. Ноэллю при таких обстоятельствах было предложено взять обратно свою апробацию, которую он дал Reflexions morales Кенеля в бытность свою епископом Шалонским. Так как он медлил, то спорное сочинение снова было рассмотрено в Риме. В 1713 г. значительное число его положений, именно 101, конституцией «Unigenitus» было осуждено. Тогда и Ноэлль высказался против него. Так как между осужденными положениями были некоторые, имевшие вне контекста книги вполне правильный догматический смысл, то Ноэлль с несколькими епископами обратился к папе за разъяснением. В это время умер Людовик XIV. Герцог Филипп Орлеанский в качестве регента в этом деле занял более свободную позицию. Это подлило масла в огонь. При таких обстоятельствах принявшие было буллу богословские факультеты Парижа, Реймса и Нанта вновь отвергли ее. Четыре епископа апеллировали против буллы ко Вселенскому собору (1717 г.). Их примеру вскоре последовали многие другие епископы, а также сотни из среды белого и черного духовенства. Буллой «Pastoralis officii» (1718 г.) апеллянты, правда, были отлучены. Оппозиция, однако, этим не была уничтожена. Наоборот, на новую буллу снова посыпались жалобы. Только в 1728 г. произошел серьезный переворот. Дел в том, что кардинал Ноэлль за год до смерти безусловно подчинился конституции «Unigenitus». Не могли после этого изменить этого курса и чудеса, которые вскоре имели место на могиле янсенистского диакона Франциска Парижского на Медардском кладбище в Париже. Янсенизм явно клонился к падению.
И) Утрехтская схизма
Янсенистские споры во Франции принесли церкви тяжкий вред, но не привели все же к разрушению церковного единства. Иначе сложились обстоятельства в Нидерландах, где дело быстро дошло до формального раскола. Апостолический викарий Петр Кодде из-за подозрения в янсенизме был подвергнут суспензу. На его место Римом был назначен Теодор фан-Кок (1702 г.). Генеральные штаты, а также многочисленные духовные лица опротестовали это решение, потому что через возникший по этому поводу конфликт голландская церковь осталась без епископа. При таких обстоятельствах Утрехтский соборный капитул, чтобы положить конец смуте, избрал собственного архиепископа в лице генерального викария Корнелия Стееновена (1723 г.). Позднее в видах поддержания епископского преемства к архиепископу были присоединены, в качестве суффраганных епископств, Гарлем (1742 г.) и Девентер (1757 г.). Эти епископства, однако, быстро впали в схизму. Нечего и говорить, что указанный образ действий во многих отношениях противоречил надлежащим церковным правилам. Вследствие этого он и не был признан в Риме. Не встретил он большого сочувствия и в Нидерландах. Схизма насчитывает в настоящее время около 6 тысяч душ. Ср. Th. Qu. 1826.
§ 182. Споры о регалиях, галликанских вольностях и квиетизме
1. Во время затишья в правление Климента янсенистского спора Франция была обеспокоена новой смутой. Поводом явились регалии. Дело в том, что в XII столетии короли во время вдовства епископских кафедр пользовались их доходами и, исключая парохий, раздавали бенефиции. Такой порядок вещей действовал в большей части государства. Изъятие из этого правила представлял, главным образом, юг (провинции Бордо, О (Auch) и Нарбонна), а также некогда принадлежавшие Германской империи области: Прованс, Дофинэ, особенно провинции: Арль, Э, Эмбрюн и Вьенн. В основании этого порядка лежало епископское ленное владение, откуда и самое имя регалии. С XIV в. наименование это стало связываться не с объектом, в отношении которого существовало, но с осуществлявшим его субъектом. Таким образом, это право конструировалось как право короля. Новая теория склонялась к распространению этого права на все государство. Действительно, в этом направлении не раз производились соответствующие попытки. Священная капелла, заведовавшая сбором этих доходов, усвоила привычку требовать их даже от тех епископств, на которые не распространялась регалия, а Парижский парламент поддерживал ее притязания. Короли, правда, долгое время весьма сочувственно относились к возникавшим по этому поводу жалобам. Притязания св. капеллы были признаваемы незаконными, а собранные доходы, как дар короля, возвращаемы лишенным их епископам (1641 г.). Тем самым «regalia temporalis» была фактически упразднена. Напротив, тем решительнее, как действующее во всем государстве, право короны стало применяться так наз. «Regalia spiritualis», т. е. право замещения пребенд, бенефиций. Людовик XIV этим притязанием придал законный характер (1673 г.). Этого мало. Новоизданный эдикт получил обратную силу. Отсюда уже занятые епископства, если их обладатели не признавали регалий, рассматривались как вакантные, а подлежащие ей бенефиции раздавались королем. Клир подчинился этому закону, хотя «de jure» это неправильно. При тогдашнем положении дела и при той позиции, на которую в последнее время претендовали короли, никто не посмел начать с ним борьбу. Только два епископа не подчинились этому закону, Павиллон Алетский и Колет Памиерский. Если протест Павиллона не имел большого значения, так как он вскоре после этого умер, то образ действий Колета вызвал ожесточенную борьбу. Обе стороны старались энергично отстаивать свои права. Смерть епископа в 1680 г. вызвала еще большую путаницу. Правительство тогда решило принять репрессивные меры в отношении его единомышленников: один из генеральных викариев был даже присужден к смерти, и приговор был исполнен, по крайней мере, «in effigie». Два епископа принесли апелляцию на своего митрополита. Иннокентий XI за них заступился. Отсюда снова возник конфликт между Римом и Францией. Регалия тем временем сократила площадь своего распространения. Впрочем, с другой стороны, она претерпела некоторые видоизменения. Генеральное собрание клира (1681–1682 гг.) постаралось смягчить некоторые крайности. Особенно оно хотело, чтобы лица, которым будет в регальном порядке дана бенефиция, соединенная с заботой о душе, испрашивали от церковного начальства «missio canonica» или, другими словами, чтобы обычная при такой бенефиции «collation» превратилась в «praesentatio». Король пошел навстречу этим желаниям.
2. Так как в Риме распространение регалий даже с таким видоизменением было отвергнуто, то спор далеко еще не был окончен. Наоборот, он даже обострился. Меры, принятые папским правительством, показались посягательством на вольности Галликанской церкви и нарушением статей 7 и 8 конкордата 1516 г. При таких обстоятельствах часть клира считала нужным дать отпор или, по крайней мере, потребовать разъяснения о границах папской власти. Еще решительнее вмешался в это дело король. Он чувствовал себя обиженным поведением Рима в споре о регалиях. Генеральное собрание 1682 г. пошло навстречу желанию короля и выразило это в 4 пунктах, редактированных епископом Боссюэтом Мосским:
а) Папы получили от Бога только духовную власть. Светские правители в текущих делах управления не подчинены никакой церковной власти.
b) Полномочия папской власти ограничены Констанцкими декретами о значении Вселенских соборов.
с) Осуществление папской власти определяется церковными канонами. Основоположения и обычаи Галликанской церкви остаются в силе.
d) В вопросах веры папа имеет преимущественный авторитет. Его решение, без согласия церкви, не является, однако, непогрешимым.
Особым эдиктом Людовик XIV придал этим статьям значение единственно авторитетного учения во Франции. Он сделал его обязательным для профессоров богословия и кандидатов на ученые степени канонического права и богословия, а также принял в интересах этого иные соответствующие меры. Этот образ действий вызвал серьезное сопротивление в Риме, так как там действовало противоположное этому учение. Апостольский престол отказался утвердить представленных в епископы депутатов собрания 1682 г. Тогда увидев в этом нарушение конкордата 1516 г., король, со своей стороны, запретил предложенным им же кандидатам, не подписавшим декларации, получить конфирмационные буллы в Риме. Вследствие этого, в течение 6 лет 36 епископских кафедр вдовели, или, точнее, их обладатели не получили должной консекрации. К этому присоединились новые осложнения. Иннокентий XI уничтожил право убежища у послов в Риме, так как право это, распространившись с посольских дворцов на окружающие кварталы, препятствовало суду и полиции осуществлять возложенные на них функции. Эта мера была вполне рациональна и не встретила никаких возражений со стороны других держав. Людовик XIV решил иначе. Когда совершилась перемена в посольстве, с которой для последнего началось действие нового закона, то король назло папе (1687 г.) стал настаивать на сохранении привилегии. При таких обстоятельствах папа прибегнул к репрессивным мерам против посла. Тогда Людовик XIV апеллировал к Вселенскому собору и занял Авиньон и Венессен. Между тем Иннокентий XI умер. После этого король пошел на уступки. Папе Алексадру VIII провинции были возвращены, а от права убежища король сам отказался. Его преемнику Иннокентию XII обещано было даже уничтожение эдикта касательно проведения декларации 1682 г., с оставлением, впрочем, в силе самих пунктов. Назначенным епископам было разрешено поехать в Рим за получением папского утверждения. Конфликт, таким образом, был в сущности улажен. Только вопрос о кандидатах, участвовавших в Генеральном собрании, вызывал дальнейшие пререкания, и это тем более, что конфликт обострил сам Александр VIII. Дело в том, что в булле «Inter multiplices» (1691 г.) он объявил ничтожным постановления Генерального собрания, насколько здесь шла речь о расширении регалии и провозглашение 4-х статей. Рим требовал ретрактации, тогда как Франция от этого отказывалась. Наконец, согласились на форме извинительного послания (1693 г.).
Четыре артикула в существенном совпадают с учительным заключением Сорбонны от 1663 г. (Подробно об этом см. Phillips S. 358, 362; Mention p. 23; Walter, Fontes iuris eccles. 1862, p. 127; Coll. Lac. I, 381; Mirbt, Papsttum, S. 300).
Одновременно с вышесказанными богословскими и церковно-политическими спорами возникла одна аскетическая контроверза. Проживавший в Риме испанец Михаил Молинос учил, что христианское совершенство заключается в полнейшем покое и пассивности души, и в такой преданности Богу, чтобы у человека ни разу не возникало даже желания к собственному блаженству, к добродетели и совершенству, вообще в какой бы то ни было собственной деятельности или стремлении — одним словом, спасение заключается в квиетизме, как была названа эта теория. Идеи эти были им высказаны в его сочинении «Духовный путеводитель» в 1675 г. Сочинение это повсюду встретило самый радушный прием и было переведено на различные языки. Вскоре, однако, открылись его заблуждения, и папой Иннокентием XI были осуждены 68 его положений.
Подобные воззрения были распространены во Франции барнабитом Ла-Комбом (Analis orationis) и благочестивой вдовой де-ла-Мот Гюйон. Они поучали, что спасение заключается в чистой и беззаветной любви Бога ради Его Самого, без всякой мысли о награде или наказании. Сочинения их подвергались церковной цензуре, причем на конференции в Иссии (1694/95) их воззрениям было противопоставлено истинное учение мистиков в 34 артикулах. Епископ Боссюет Моский, один из членов названной конференции, выступил с дальнейшим опровержением лжеучения в своем сочинении «Sur les etats d’oraison», которое, однако, только усугубило спор. Против него выступил архиепископ Фенелон Камбрейский в своем «Explication des maximes des Saints sur la vie biterieure» (1697 г.). Впрочем, конфликт скоро кончился. Фенелон подчинился, когда папа Иннокентий XII осудил 23 положения из его сочинения (1699 г.).
ebooksa