И он крикнул Княжнику. В дверях спальни показался покоёвец; князь-маршалек, попрощавшись кивком головы, ушёл.
Погрустневший, он пошёл через залу, спустился по лестнице, когда тут же встретил Илью, своего придворного, ожидающего его.
— Ваша светлость, вас ожидают.
— Кто?
— Княгиня Соломерецкая.
Радзивилл задумался.
— Какая княгиня? — спросил он.
— Только одна.
— Ведь она умерла, как нам доносят с Руси.
— Живёт и хочет поговорить с вашей светлостью, она пришла просить королевской милости и правосудия против брата, который завладел её имуществом.
Князь-маршалек стоял в недоумении.
— Где она?
— В доме вашей светлости.
Радзивилл пошёл быстрее, задумчивый.
Заметив на пороге комнаты женщину полностью в чёрной одежде, покрытую вдовьей вуалью, он остолбенел и отступил.
Княгиня так была похожа на покойную королеву Барбару, что маршалек, невольно поражённый этим дивным сходством, остановился и смешался. Смотрел и ждал голоса, долго колебался, потому что даже с ней не поздоровался.
— Я приехала к вашей светлости, — сказала княгиня, приближаясь, — за королевским правосудием.
Голос её тоже был похож на звонкую речь никогда не забытой молодой королевы, князь маршалек не выходил из ступора.
— Прошу прощения, — сказал он наконец, — дивное сходство, воспоминание отняли у меня присутствие духа. Сядьте, я слушаю, и во имя той, на которую вы похожи и голосом и лицом, сделаю всё, всё, что смогу.
— Благодарю хоть за утешение, которого давно не вкушала, — плача, ответила княгиня. — О, в самом деле, я очень бедная, и тот будет иметь заслугу у Бога, кто меня поднимет из несчастья.