Чертово колесо остановилось. Мать сошла первой.
Осчастливленная бабушка остановилась на платформе, расставила руки, на ноге, вытяутой к пополуденному солнцу, висел башмачок.
- Такой я ее помню, и по такой скучаю, - слышу я, и размышляю о неосознанных жестах, о том мусоре и бревнах, бросаемых под ноги, и которые мы принимаем за любовь.
На город опускался вечер; отец завел моторную лодку в порт и вернулся на судно. Мать ждала.
Она боялась, что тот неожиданно передумает и сбежит сам. Было бы это самым худшим?
Родителям она сказала, что вместе с Колей они едут в Варшаву на шопеновский концерт, организованный в Лазенках под открытым небом, где музыкантов кусают осы, а Леон Немчик[58] читает Мицкевича и Норвида. Ей хотелось увидеть восстановленный город, современные районы и Дворец Культуры, говорила она долго и живописно, поскольку знала, что те повторят эту сказку безопасности.
Старик приехал уже в сумерках, в мундире. Он захлопнул двери "варшавы", приказал Платону оставить машину и отправил матроса на судно.
Он не заговорил с матерью, не прижал ее к себе, даже не налил себе водки, только кружил по вилле, как дьявол над епископом.
Он приготовил две канистры с бензином, двенадцать банок военной тушенки, проверил содержимое аптечки. Наконец спросил у матери, не забыла ли та диплом, единственную вещь, которую могла забрать с собой.
Завернул документ в брезент и отдал его маме.
- Если нас кто-нибудь задержит, если нас обстреляют, выбросишь его подальше за борт, - приказал он.
Мать кивнула, а старик рявкнул на нее и приказал повторить его указание, слово в слово. Так она и поступила. Погоди, что значит, что обстреляют?
Старик разложил на карте несколько гранат и два пистолета. Каждую гранату подержал в руках и спрятал в моряцкий мешок, "балтийца" же вручил матери.
- Держи его при себе. Стреляй, чтобы убить. В тело. Не в голову или в ноги. Поняла? Повтори.
Что же, она повторила, в основном, ради того, чтобы из старика вышел пар. Оружие направилось в ее сумочку, рядом с дипломом. Отец упаковал в чемоданчик консервы и аптечку. К этому прибавил свой черный костюм, ну и, а как еще, пару бутылок. Чемодан встал у входной двери рядом с канистрами, мешком с гранатами и бутылью с водой.
Мать подыскивала слова, но все они показались ей глупыми. Отец принес водки. Они сели рядом на краешке кровати, взявшись за руки. Они глядели друг на друга, а дом трещал, словно старый парусник. Так они долго сидели и молчали. Наконец отец поднялся, протянул руку и попросил:
-
Мать остается в больнице на ночь. Я делаю уже второй курс на Каменную Гору, откуда забираю тапочки, полотенце, халат, косметичку и тому подобные мелочи, еще обыскиваю всю виллу в поисках медицинской документации, необходимой для последующих обследований.
ebooksa