4. Евангелическая уния, как мы видели, не достигла своей цели; посему, в виду живущей в протестантизме настоятельной потребности объединения, были предприняты другие опыты подобного же рода. Так как неуспех протестантской унии зависел, главным образом, от внешнего, граждански-политического характера ее – с одной стороны, и от бесплодного догматического спора о разных вероучительных пунктах – с другой, то наученные этим историческим опытом новые попытки объединения все свое внимание сосредоточили, именно, па этих больных пунктах государственной унии, т. е па внутренней жизни церкви и на нравственно-общественном быте ее членов. К сознанию великой важности всего этого приходили еще лучшие из представителей первой унии, видя главное значение своей партии в ее практических стремлениях. «Перед нами, – говорит один из них, – открываются новые, имеющие будущность, практические цели: национального единения на основании евангелического исповедания, свободной и ревностной благотворительности среди социальных бедствий, взаимной обороны от общих врагов, – неутомимого общего действования (Zusammenwirkens) при разрешении великих христиански-нравственных проблем, которое становится все более и более настоятельным, – воспитания, государственных отношений, ассоциаций, общей заботы о бедных, больных, заблуждающихся, нуждающихся в попечении»71. Задачу эту и взяли на себя появившиеся в Германии и других протестантских странах различные просветительные, благотворительные и миссионерские общества, возникшие на почве унии, и в свою очередь содействовавшие ее успеху.
В ряду этих обществ одно из первых мест – как по времени происхождения, так и по степени влияния – занимает «Союз Густава-Адольфа». Он был основан первоначально в Дрездене и Лейпциге в 1834 году, для поддержания братьев по вере, но известность получил лишь с 1841 года, благодаря стараниям придворного проповедника Циммермана. Статуты этого общества утверждены во Франкфурте в 1843 году. Вскоре после этого к нему примкнули частные «союзы» почти всех городов Германии. С 1851 года открыты особые, женские отделения этого общества. Еще через десять лет – в 1861 году – союз Густава -Адольфа начал действовать в Австрии и Бельгии. Теперь филиальные отделения его находятся положительно во всех протестантских странах72. Основной задачей этого общества служит стремление объединить всех протестантов, в видах более успешной борьбы с его врагами, т. е. с рационализмом и в особенности с папством. «Благороднейшая задача нашего ферейна, – говорит его обер-президент, – возжечь свет Евангелия во тьме ультрамонтанства»73. Он не соединен ни с каким определенным направлением протестантства, но одинаково старается привлечь всех к христианской деятельности. Так, по заявлению Рогге, сделанному на прусском генеральном синоде 1890 года, члены этого общества держатся и лютеранского, и реформатского, и либерального, и позитивного образа мыслей – лишь под тем непременным условием, чтобы все они возвещали чистое Евангелие, истинное слово Божие74.
Союз Густава-Адольфа имеет самую широкую объединительную программу. Располагая весьма значительными благотворительными суммами, и имея в составе своих членов многих высокопоставленных и влиятельных лиц, это общество взяло на себя заботу об удовлетворении нравственных нужд немцев-евангеликов, при стесненном положении их в разных государствах Европы и в других частях света. Евангелические общины Голландии. Франции, Италии, Сербии, Румынии, Константинополя, Малой Азии, Сирии, Египта, Южной Америки и т. п. получают от этого общества вспоможения то денежными средствами, то хадатайством о них пред иноземными правительствами чрез прусских послов. В настоящее время Общество Густава-Адольфа располагает весьма солидными средствами и широко раздвинуло рамки своей деятельности. Так, из отчета о деятельности этого общества за время 1891 – 1896 гг., прочитанного Рогге на последнем общем протестантском синоде 1897 года, видно, что число побочных ферейнов, образовавшихся с помощью главного, достигло 549, в числе которых 152 женских. Общий же доход, включая сюда родственные ферейны в Нидерландах, Швеции, Швейцарии, Италии и Румынии, достиг внушительной цифры почти в 10 милл. марок. Докладчик излагал далее, что ферейн заботился, главным образом, о построении церквей и молитвенных домов для евангеликов, рассеянных по всему миру. За отчетное время им выстроены напр., 90 таких церквей, 37 храмов для пасторов и 10 школ75. Уже по одному этому можно составить себе представление о том, какое громадное нравственно-объединительное значение имеет это общество для протестантов. Официальное признание этого мы находим еще в «записке Верховного Берлинского Совета» 1867 года, которая указывает на «Евангелический союз Густава-Адольфа», как на одно из самых действительных средств объединения всюду рассеянных евангеликов76.
Другим, не менее важным, опытом объединения протестантов на нравственной почве служит «Евангелический союз"(Evangelische Alliance). Он возник почти одновременно в двух пунктах в Шотландии (1845) и Англии (1846) и первоначальной задачей своей поставил борьбу с папством; но вскоре расширил ее в том смысле, что взял на себя защиту всех, вообще, единоверцев, преследуемых в римско-катол. странах, а равно и заботу о поддержании евангелического духа единения в отделившихся от церкви обществах – во имя начал, общих всем протестантам. Единство происхождения открывает евангелической церкви возможность вступить под известными условиями в федеративный союз не только с представителями различных вероисповеданий, но даже и с сектантами. Основою этого союза должны служить – «взаимная поддержка в евангелических принципах и общая религиозно-филантропическая деятельность». Мысль эта была встречена общим сочувствием сначала в Англии, а потом и на континенте, и возник известный «Евангелический союз» имеющий своей главной целью установление мирных и дружественных отношений между различными протестантскими исповеданиями и сектами, а затем уже – заботу о бедных, больных и вообще всех нуждающихся в помощи – членах протестантской общины, безотносительно к их партии.
Еще при самом своем основании «Евангелический союз» разделился на семь ветвей: 1) Великобритания и Ирландия, 2) Американские Соединенные Штаты, 3) Франция. Бельгия и французская Швейцария, 4) Северная Германия, 5) Южная Германия и немецкая Швейцария, 6) Британские владения в Северной Америке, 7) Вест-Индия. Господствующую роль на общих собраниях этого союза играл элемент пиэтистический, т. е. рассуждения и мероприятия, касающиеся вопросов нравственно-практической жизни и деятельного благочестия77. Основные вероучительные начала, исповедование которых обязательно для каждого члена «Евангелического союза», изложены в девяти пунктах, составленных на общем собрании его членов в Лондоне в 1846 году78.
По принципу этого общества, члены его должны больше заботиться не о полемике с инославными и не о борьбе с различными церковными партиями, но работать в духе мира, единения и божественной любви. «Евангелический союз – заявляет председатель консистории в Берлине, профессор Гольц – дает убедительнейшее-де доказательство того благотворного общения веры и любви, которое различные вероисповедания внутри евангелического христианства связывает сердечными, взаимными узами и при различных столкновениях внушает чувство полного братского отношения»79.
Что касается практического осуществления первой и основной задачи «Евангелического союза», то оно, по крайней мере – на континенте, не обещает, по-видимому, особенного успеха. «Предполагавшееся при этом мирное разрешение вопроса о регуляции и ограничении сектантской пропаганды нисколько не подвинулось вперед на пути к осуществлению. Продолжающиеся нападки сектантства на старо-евангелические церкви, усиленная деятельность сектантских миссионеров, бесцеремонно вторгающихся в сферу, принадлежащую церквам, – все это делает решительно невозможным дружеские отношения и общность действий. Союз оказался не в состоянии гарантировать безопасность евангелической церкви: условия, поставленные протестантским духовенством, не принимаются, или просто не соблюдаются сектами»80. Сравнительно больше успеха имеет «Евангелический союз» в достижении филантропических своих задач; но это – уже второстепенная роль этого союза, не имеющая непосредственного отношения к делу унии.
Оба вышеуказанные общества, т. е. как ферейн Густава-Адольфа, так и «Евангелический союз», так или иначе, но работают в интересах «евангелической унии» и содействуют ее успеху. В стороне от них стоит и иной дорогою идет другое, могущественнейшее и влиятельнейшее объединительное общество, так называемый «Протестантский союз ». Основанный в 1863 году, под председательством юриста Блюнчли в Гольдерберге и придворного проповедника Шварца в Готе, а окончательную организацию получивший в Эйзенахе в 1865 году, он поставил своей целью «обновление протестантской церкви в духе евангелической свободы и в согласии с культурным развитием нашего времени»81. Он отрицает все вероучительные формулы и символические книги, как человеческие изобретения, без нужды стесняющие благочестие и богословскую науку, и требует, чтобы «Евангелическая церковь» была «евангельскою», т. е., чтобы единственным и основанием и предметом ее веры было Лицо, дело и учение Иисуса Христа, а также – осуществление этого учения в жизни. Стремясь ввести в церковную жизнь дух обновления и поставить ее в соответствие с просветительным движением современной образованности, «Протестантский союз» ратует также за независимость церковного устройства и борется против опеки государства над церковью, против эксплуатирования ее для политических, реакционных целей, против захватов рим. католицизма и иерархических стремлений в евангелической церкви, против гнета и оков, налагаемых верой на протестантскую науку, против ограничения свободы слова со светской и церковной кафедры и всякого стеснения совести. Таким образом, программа «Протестантского союза» – самая широкая и либеральная. Соответственно ей, члены союза не допускают господства какого-либо одностороннего богословского пли церковного направления, но, следуя принципу свободы, стремятся дать простор самым различным направлениям, развившимся на почве реформации: «союз» желает только, чтобы эти направления прекратили гибельную, междуусобную борьбу и соединились в один Евангелический союз для дружной, совместной работы в духе и силе основных начал реформации. В настоящее время с «немецким протестантским союзом» соединились родственные ему – «нидерландский протестантский союз» и «швейцарский союз свободных христиан».
Как видно из сказанного, «Протестантский союз» не есть объединяющее учреждение унии, с целью сгладить вероисповедные разности разрозненного протестантства; не имея в виду конфессионализма и основываясь лишь на обще-протестантских символах, он служит одним из лучших выражений протестантского единства, помимо частных вероисповеданий, и представляет обще-протестантскую конфедерацию из членов всех исповеданий, следующих началам протестантства – лютеран, реформатов, унитов и гернгутеров. Основная идея его – охранение обще-протестантских интересов и защита их как от внешнего врага – рим.-католицизма, так и от внутреннего – полного религиозного скептицизма. Частные пункты этой широкой программы определяются потребностями времени и служат предметами рассуждений на общих протестантских сеймах. Здесь обсуждаются вопросы религиозно-нравственного образования, состояние церковных общин, отношение веры к науке и вообще все то, что ставят на очередь наука и жизнь. Сейм собирается, по мере надобности, и, обыкновенно – в различных городах Германии для выражения идеи странствующего проповедника. Не составляя церкви в церкви и по отношению к церковному правительству имея только силу совета, просьбы или ходатайства, «Протестантский союз» имеет весьма большое общественное значение, поскольку он, до известной степени, удовлетворяет потребности протестантов в объединении, без измены своим конфессиональным особенностям и основным началам протестантизма «82.
Стремление к внутреннему объединению протестантизма составляет исключительный предмет деятельности специального церковно-религиозного учреждения, известного под именем «внутренней миссии». «Внутренняя миссия» возникла из той же идеи, как и «протестантский союз» и примыкает к нему, как одна из главнейших его частей. Она служит выражением реакции антихристианскому направлению в недрах самого протестантизма и стремится к утверждению и возвышению в обществе религиозно-нравственных начал путем самой многосторонней деятельности в духе веры и любви, так что представляет одно из самых широких благотворительных учреждений в современном христианском мире. Что в рим.-католизме входит в круг обязанностей различных монашеских орденов, – все это в протестантстве едва ли не в более широком виде и не с большей энергией выполняется деятельностью свободных благотворительных корпораций, объединенных в институте «внутренней миссии». Распространение Библии, молитвенников и назидательных книг, странствующее проповедничество, попечение о бедных и больных, христианская деятельность в тюрьмах, магдалинские приюты, народные школы и книги для народного чтения, воспитание юношества в духе веры, распространение трезвости, заботы о религиозном состоянии протестантских общин в других странах – вот широкий круг благотворительных занятий «внутренней миссии». Таким образом, если «протестантский союз» имеет отвлеченный, научно-богословский характер, то «внутренняя миссия» почти исключительно отличается практическо-житейским, осязательным характером. Она распадается на множество Ферейнов, из которых каждый заботится о нравственных и материальных нуждах членов протестантской общины в пределах своей территории83. В этом отношении особенно выдается существующая в Берлине, так наз. Stadtmission (город, миссия). Она учреждена известным современным деятелем протестантства – Адольфом Штекером, бывшим придворным проповедником. Главная заслуга этой миссии состоит в том, что она действует в чисто-практической сфере всех родов христианской благотворительности и имеет весьма широкий круг своей деятельности. По заведенному порядку, берлинские пасторы, обыкновенно, извещают «городскую миссию» о тех неимущих и нуждающихся в помощи членах своих приходов, которые не могут быть удовлетворены местными приходскими средствами; миссия и берет на себя заботу об их устройстве и прекрасно выполняет это дело: больных отправляют в госпитали, престарелых и неспособных к труду устраивают в богадельни, бедным и бесприютным – дают пищу, одежду и квартиру, лишившимся места или заработка доставляют средства получить их снова, сбившихся с пути в нравственном отношении – определяют в разные исправительные приюты и убежища, стараясь снова сделать их полезными членами общества. Главными деятелями «внутренней миссии» являются странствующие проповедники: они проходят города и селения протестантской Германии, непосредственно знакомятся с материальным и нравственным состоянием их обитателей, узнают нравственные пороки общества и гнетущую материальную нужду отдельных его членов, вербуют агентов для центрального комитета и сотрудников для дела миссии, наконец – занимаются сбором добровольных пожертвований на миссию. Понятно, что наибольшим вниманием этих проповедников пользуются низшие классы народа в центрах рабочей деятельности, на фабриках и заводах, а также – народные массы во время каких-либо тяжелых общественных бедствий Поучительный пример в этом отношении подал сам учредитель «внутренней миссии» и председатель центрального комитета – доктор Вихнер, который исправлял обязанности простого миссионера в Дании во время Шлезвиг-голштинской войны, наблюдал за деятельностью диаконисс при больных и умирающих, и употреблял средства для прекращения войны. – Филиальные отделения «внутренней миссии» имеют свое управление – собственных агентов и свои комитеты, но последние все примыкают к центральному комитету «внутренней миссии», как частные отрасли одного великого учреждения веры и любви христианской.
Так как в состав «внутренней миссии» входят члены всех протестантских исповеданий, то она есть учреждение интерконфессиональное. Но на практике часто забывается эта основная черта «внутренней миссии» и ее деятели нередко становятся на сторону той или другой из протестантских партий, что, конечно, не может не отражаться большим уроном на успехе ее объединительной деятельности.
От «внутренней миссии» отличается «внешняя миссия», осуществляющая специально миссионерские задачи протестантской церкви. Ее ближайшая задача – готовить проповедников христианства для Африки, Азии и других языческих и магометанских стран. Затем, она посылает этих проповедников в разные страны с проповедью Евангелия, дает им содержание, доставляет все средства для лучших результатов проповеди и заботится о новообращенных. Соответственно главным протестантским государствам, различаются несколько «внешних миссий» – немецкая, английская, американская и т. и. Наглядное представление о деятельности подобных миссий можно составить себе по докладу профессора Варнекка на четвертом обычном общем синоде, бывшем в конце 1897 года. Здесь докладчик реферировал, что «немецкая миссия» имела в 1895 году 690 миссионеров, 65 незамужних миссионерок и 4 543 помощника. Число крещеных язычников достигло весьма почтенной цифры 303.422, из числа которых 68.168 человек состояли постоянными учениками дневных школ миссии. Общий доход ее состоял из 3.657.827 марок и расход определился в 4.777.648 марок. Насколько позволительно из данных статистики заключать об успехах протестантской евангелизации, нельзя не признать, что тут дело обстоит, по крайней мере – с внешней стороны, очень хорошо. Впрочем, успеху протестантской миссии сильно вредит ее борьба с рим.-католической. Так как почти во всех тех странах, где существует протестантская пропаганда, одновременно или еще и раньте ее действует рим.-католическая, то при той непримиримой вражде, в которой находятся эти два противоположные вероисповедания, между ними, обыкновенно, завязывается борьба. Понятно, что в этой борьбе, вообще сильно роняющей христианство и подрывающей успех христианской проповеди, победа остается чаще на стороне латинства с его осязательно-внешним характером, более доступным сознанию неразвитых язычников, чем отвлеченные теории протестантизма.
В тесной связи с миссионерской пропагандой протестантизма между иноверными племенами стоит «дело евангелизации» среди инославных народностей. Под «евангелизацией, – говорит Чаккерт, – разумеется приобретение для Евангелия (т. е. для евангелической церкви) рим.-католических стран»84. Пропаганда эта не без успеха оперирует во Франции, Бельгии, Испании, Сербии, Румынии и др. В особенности протестанты гордятся и дорожат своими религиозными завоеваниями в Италии – центре латинства и папства. Здесь действует вальденская евангелическая церковь, веслейские методисты, различные баптисты и некоторые другие «свободные церкви»85. Впрочем, все эти завоевательные успехи протестантизма в латинских странах значительно парализуются соответствующими, если только не превосходящими их результатами обратного порядка – мирными завоеваниями папства в протестантских государствах.
Не ограничиваясь рим.-католической церковью, протестантизм пытается, и – к сожалению – не без успеха, распространить свое влияние и на греко-восточную церковь, главным образом, на нашу русскую, где жертвами его влияния являются наши южнорусские штундисты. Так как этот пункт составляет больное место отечественной церкви, то мы позволим себе сделать маленькое отступление, чтобы в нескольких строках охарактеризовать сущность штунды. Свое название штундисты получили от практикующегося в их религиозных обществах обычая собираться в условные часы (Stunde) для проповеди и общественной молитвы: сами же штундисты именуют свое общество «братством людей Божиих». Распространение штундизма более заметно начало обнаруживаться лить во второй половине XIX столетия. В это время оно обратило на себя внимание киевского епархиального начальства, которым и были собраны на месте точные и подробные сведения о нем, впоследствии опубликованные в местных епархиальных ведомостях. Из этих официальных данных известно, что русский штундизм – прямой отпрыск немецкого протестантизма, привитый на русской почве южнорусскими колонистами. Главным средоточием штунды служит немецкая колония Рорбах – херсонской губернии, где насадителем и распространителем ее был местный реформатский пастор. Что касается религиозных верований штундистов, то в общем – это верования евангелической церкви; первый член их религиозного символа – это постоянное чтение Евангелия и вообще Нового Завета и свободное его истолкование по мере собственного разумения каждого: дальнейшее содержание их религиозных представлений и их церковной практики определяется протестантским духом отрицания религиозных учений и церковной дисциплины, господствующей в православной церкви; так, они отвергают почитание св. икон, отрицают целых пять таинств, признавая – да и то довольно условно – только два: крещение и причащение, – не признают в принципе существования духовенства, уча о всеобщем священстве, не считают нужным поминовение усопших и, вообще, не правят обычных церковных служб, заменяя их молитвенными собраниями с особой программой.
Чтобы не показаться кому-либо, в своем изображении штундизма, пристрастно-голословными, мы воспользуемся характеристикой его, данной самими же протестантами. «Штундизм, в современной его форме, – пишет «Фоссова Газета», – имеет рационалистическое направление, поскольку он отвергает таинства, почитание святых, соблюдение постов и прочих церковных предписаний. Произвольное и своеобразное толкование Библии составляет главную отличительную черту этой секты. Штундисты оспаривают законность учрежденной власти и утверждают, что на земле не должно быть никакой власти, кроме власти самого Бога. Они выражают отвращение к военной службе, не признают суда и не дают присяги; совершенно отрицая, таким образом, социально-политические формы жизни настоящего времени, они мечтают о преобразовании его и об устройстве в новом виде, соответствующем евангельской морали, понимаемой ими неправильно и односторонне. Отсюда у них нередко замечается стремление к свободе, равенству и общению имуществ, что дает полное право заподозревать штундистов в социально-коммунистических и анархических тенденциях. Из всего этого видно, что штундизм есть нечто иное, как пересаженный на русскую почву протестантский пиэтизм с его деятельно-практическим направлением в духе этических требований Евангельской морали»86.
Таковы печальные успехи протестантской пропаганды, т. е. ее внешней миссии, или точнее – дела евангелизации, в пределах нашего отечества, обязывающие нас к деятельной борьбе с этим злом87.
В заключение исторического очерка нравственно-практических объединительных попыток протестантизма, путем которых распадающийся протестантизм хотел бы снова объединиться, утвердиться и даже распространиться, нужно сказать, что и они также далеко не достигают своей цели. Те из них, которые непосредственно преследуют церковно-религиозные задачи, как напр. «Евангелическое общество» и «Протестантский союз», не удовлетворяют всех протестантов, потому что они, в сущности, служат интересам какой-либо одной из главных партий – положительной или либеральной: другие, служа делу христианско-евангелической проповеди (внешняя миссия и дело евагелизации), находят препятствия во встречных попытках этого рода, исходящих, главным образом, из рим.-католического лагеря; наконец, третьи, самые многочисленные и деятельные общества – союз Густава-Адольфа и отделения внутренней миссии – носят не столько религиозный, сколько, так сказать, гуманитарно-филантропический характер. В практическом направлении всех попыток этого рода лежит зерно той частной пользы, какую они имеют по разным местам. Отсутствие же внутреннего, идейного единства в этих попытках ведет к безрезультатности их в интересах протестантизма: представляя из себя груду разрозненных кирпичей, они не имеют связующего цемента, который бы соединил их в одно грандиозное здание...
Итак, все объединительные попытки протестантизма отнюдь не дали «единой великой евангелической Церкви», о чем мечтали протестантские утописты. Давление гражданской власти создало «официальную прусскую церковь» с полицейско-бюрократическим устройством ее управления, отражающим на себе все достоинства и недостатки современного общественно-гражданского строя и мало напоминающим истинную Церковь. Попытки же нравственного объединения протестантов, в лучшем случае, привели лишь к возникновению целой сети общественно-благотворительных и просветительных учреждений филантропического характера, имеющих специально к протестантизму точно такое же отношение, как всякий гуманизм к христианству. Самое большее, что можно поставить им в историческую заслугу, это то, что онb придали протестантизму, хотя внешнее подобие церкви, внесли некоторый порядок и благочиние в церковное управление и послужили временными и местными паллиативами застарелых язв реформации. Но они не воскресили протестантизма и не спасли его от погибели: процесс дальнейшего саморазложения протестантизма продолжает идти своим путем.
5. «Несмотря на то, что формально все протестантские исповедания слились в одно и усвоили себе общее название «Евангелической церкви», на деле они существуют совершенно так же, как и ранее», – замечает один из современных наблюдателей религиозной жизни Германии88. «Даже более, продолжает он: число делений протестантства все растет и растет, так что часто совершенно не знаешь, в какой секте присутствуешь. Таких отделившихся от господствующей церкви страны религиозных сект в Германии очень много. Кроме четырех основных делений протестантства на лютеран, реформатов, евангеликов и баптистов, здесь можно насчитать до пятидесяти других более мелких сект, при полной невозможности описать все существенные разности в их учении»89. «Едва ли какой-либо мыслящий человек, – говорит один из главных деятелей протестантской унии, – не согласится, что евангелическая церковь современной Германии представляет с внешней стороны картину такого разделения партий, какое едва ли было с самых дней реформации»90.
Печальное состояние современного нам протестантизма не скрывают и сами его последователи. «Наша церковь, – говорит напр. суперинтендент Таушер на пасторской конференции в Берлине (1893 года), – не имеет ни вида, ни доброты. Место духовного единства заняло печальное разделение: из свободной Церкви, о которой говорит ап. Павел, наша превратилась в рабу новейшего богословского трибунала и современного церковно-политического режима»91.