– Конечно, Бертраму это не нравится. Ты, молодая жена, назовешь полный дом… всяких людей! Томми Данн, подумать только!
– Бертрам сказал, что ему нравится Томми, – вздохнула Билли, – но это не значит, что он готов трижды в день видеть его за столом. Как будто бедный Томми – овсянка или что-то вроде того. Тогда я решила оставить этот дом, и именно поэтому хочу, чтобы вы тут жили и за ним присматривали. Вы же это сделаете, правда? Для меня?
Тетя Ханна поудобнее устроилась в кресле.
– Хорошо, Билли, если ты хочешь. Но это очень странная мысль, дитя мое!
Билли покачала головой. Щеки ее заалели, а глаза вспыхнули.
– А вот и нет, тетя Ханна. Просто я так счастлива, что счастье меня переполняет, и этот дом будет чем-то вроде предохранительного клапана для меня. Я буду звать его Приложением, потому что он будет приложением к нашему дому. Я хотела бы, чтобы тут постоянно гостили люди, которые наилучшим образом используют счастье, которого у меня слишком много, – закончила она с дрожью в голосе. – Вы понимаете?
– Да, понимаю, – тетя Ханна кивнула.
– Понимаете, это же очень разумно, – торопливо добавила Билли. – Во‐первых, Томми. Его мама умерла месяц назад, он живет у соседей, но они хотят отправить его в воспитательный дом для увечных детей, и ему очень страшно. Я хочу дать ему настоящий дом, у которого нет казенного названия. Он любит музыку, и, кажется, у него талант. Или вот Грегори.
Тетя Ханна засомневалась.
– Билли, Грегори не станут пользоваться избытками твоего счастья. Они слишком гордые.
Билли радостно улыбнулась.
– Я знаю, тетя Ханна, что они ничего у меня не возьмут, но они же могут дать, – весело сказала она. – Я могу попросить Алису Грегори учить Томми музыке, а миссис Грегори – учить его читать, и скажу обеим, что они мне очень нужны, чтобы составлять вам компанию.
– Билли! – мрачно возразила тетя Ханна.
– Тихо, тихо. Я же знаю, что вы тоже хотите помочь Грегори, – увещивала ее Билли, – просто подождите, пока Приложение не заработает, как положено. Тетя Ханна, вы просто не представляете, как вы будете заняты, управляясь со всем моим счастьем!
– Милое дитя, – улыбнулась тетя Ханна. Черная шаль, никем не замеченная, упала на пол. – Как будто хоть у одного человека в мире было больше счастья, чем нужно ему самому.
– У меня, – заверила Билли, – и его будет все больше и больше, я точно знаю.
– Святые угодники, Билли! – тетя Ханна воздела руки. – Постучи по дереву немедленно. Разве ж можно так хвастаться?
Билли весело улыбнулась и встала.
– Тетя Ханна, мне за вас стыдно! Вы же добрая христианка, как вы можете быть такой суеверной?
Тетя Ханна застенчиво потупилась.