Аркрайт сделал паузу и вздохнул. Он не смотрел на свою собеседницу, а то бы увидел, что она переменилась в лице.
– Итак, – продолжил он, – я никогда не забывал ни об этой шкуре, ни о том дне, когда дядя Бен сунул мою руку в жуткую, но совершенно безвредную пасть. Еще ребенком я старался никогда не бегать и стараюсь до сих пор. Но сегодня я убежал.
Аркрайт говорил все тише и тише. Последние три слова не расслышал бы человек менее внимательный, чем Алиса Грегори. После того как они были произнесены, только тиканье часов нарушало тишину. Потом Аркрайт встал с видимым усилием, как будто его удерживала на месте какая-то сила.
– Алиса, я уже говорил вам, и нет нужды повторять, что я любил Билли Нельсон. Это было ужасно само по себе, потому что она была помолвлена с другим. Но сегодня я обнаружил намного худшее: я люблю Билли Хеншоу, чужую жену. И я убежал. Но я вернулся. Я собираюсь сражаться. О, я не обманываю себя! Моя любовь – это не старая шкура. Это чудовище, живое и сильное, и оно – Господи помилуй! – может уничтожить мою душу. Но я собираюсь сражаться с ним и хочу попросить вашей помощи.
Девушка негромко вскрикнула. Он повернулся к ней, но не различил ее лица. Наступили сумерки, и в комнате было полутемно. Он продолжил еще тише:
– Именно поэтому я говорю вам все это. Чтобы вы мне помогли. Вы же поможете?
Ответа не последовало. Он еще раз попытался увидеть ее лицо, но она отвернулась.
– Вы уже сильно мне помогли, милая. Ваша дружба стала всем для меня. Вы же не лишите меня ее теперь?
– Нет! Нет! – ответ был совсем тих, но он его услышал.
– Спасибо. Я знал это. – Он замолчал, а когда заговорил снова, то в голосе его зазвучала вымученная веселость. – Но я должен идти, иначе вы лишите меня своего расположения, и у вас будет на то причина. Пожалуйста, не горюйте обо мне слишком сильно. Я не законченный злодей из мелодрамы и не отвергнутый любовник из десятипенсового романа. Я просто обычный человек, живущий обычной жизнью, и сражаться придется обычным оружием. Тут-то мне и нужна ваша помощь. Мы вместе нанесем визит миссис Бертрам Хеншоу. Она пригласила нас, и вы согласитесь, я знаю. Мы будем музицировать и вести светскую беседу. Увидим миссис Бертрам Хеншоу в ее доме, вместе с мужем, и я не стану убегать. Но я полагаюсь на вашу помощь, – он грустно улыбнулся и протянул ей руку.
Оставшись одна, Алиса Грегори поспешила наверх.
– Я не могу! Не могу! – шептала она.
В своей комнате она посмотрела в зеркало.
– Разумеется, ты можешь, Алиса Грегори, – сообщила она самой себе совсем другим голосом, – это твоя тигриная шкура, и ты будешь сражаться с ней. Ясно тебе? Сражаться! И ты победишь. Ты же не хочешь, чтобы он узнал, что небезразличен тебе?
Глава VI
«Художественный вид»
Примерно к концу октября Билли стала замечать, что муж не находит себе покоя. Дважды, играя с ним, она обнаруживала, что он проверяет, не начала ли гнуться раненая рука.
Несколько раз, не получив ответа на свой вопрос, она смотрела на него и видела, что он уставился куда-то в пустоту.
Они гуляли, читали, разговаривали друг с другом, и Бертрам несомненно стремился выполнять малейшие ее желания, но все чаще и чаще Билли обнаруживала его в мастерской, перебирающим наброски. Однажды, когда он не явился к обеду, оказалось, что он закопался во впечатляющий трактат «Искусство перспективы».
Как-то раз Билли после часа напрасных попыток записать мучившую ее мелодию все же ухватила ее и помчалась в мастерскую похвастаться перед Бертрамом своей победой.