Половина одиннадцатого, одиннадцать. Когда часы пробили одиннадцать ударов в тихом темном доме, Билли надолго задержала дыхание.
В глазах ее появилось новое выражение. Теперь в них стоял ужас. Билли в панике смотрела на часы.
Она сбежала к входной двери и распахнула ее. Холодный ветер ударил ее в лицо и заставил немедленно захлопнуть дверь. Она снова стала мерить шагами комнату, но через пять минут еще раз побежала к двери. На этот раз она накинула тяжелый пиджак Бертрама, висевший в коридоре.
Билли вышла на крыльцо и посмотрела на улицу.
Она не увидела никого. Напротив, в парке, ветер трепал серые ветви деревьев, и они отбрасывали причудливые тени на голую замерзшую землю. Билли едва успела вернуться в дом, пока дверь не захлопнулась, оставив ее на морозе без ключей.
Минула половина двенадцатого, и Билли снова побежала к двери. На этот раз она сунула в нее дверной коврик, чтобы дверь не закрылась.
И снова она оглядывала улицу и пустой холодный парк.
Теперь лицо Билли не выражало ничего, кроме ужаса. Гнев ушел. У нее не осталось и тени сомнения – с Бертрамом что-то случилось.
Бертрам болен… ранен… мертв! Он был таким хорошим, таким добрым, таким благородным, она так его любила! Если бы только она смогла увидеть его еще раз. Если бы она смогла попросить прощения за свои злые, гадкие мысли! Если бы она только могла еще раз сказать, как любит его. Если бы…
Где-то на улице послышались торопливые шаги. Темный мужской силуэт приближался к дому. Спрятавшись в тени, Билли следила за ним, и сердце ее колотилось так, как будто хотело выскочить наружу. Все ближе и ближе подходил этот человек, пока Билли чуть не бросилась к нему с радостным криком – чуть, потому что он не остановился и не повернулся, а прошел дальше. В свете фонаря Билли увидела бородатого мужчину, совсем не похожего на Бертрама.
Три раза за последующие несколько минут несчастная девушка на крыльце видела, как кто-то шел по улице, приближался к ней и проходил мимо. После третьего разочарования Билли беспомощно заломила руки.
– Почему в мире столько бесполезных, никому не нужных людей, – заплакала она.
Замерзшая, измученная, она вернулась в дом и закрыла дверь.
И снова она несла свою вахту, лихорадочно измеряя шагами комнату. Она так и не сняла пиджак. Забыла.
Ее измученное лицо совсем побелело. Она сходила с ума. Одной ладонью она нервно гладила рукав пиджака, свисавший с ее плеча.
Один… два… три…
Билли вскрикнула и выбежала в коридор.
Двенадцать часов. Теперь и всегда, до конца ее мучительных бессмысленных и бесконечных дней ей придется жить без Бертрама. Вот бы увидеть его еще хотя бы раз! Но это невозможно. Он умер. Он точно умер.
Уже двенадцать часов, и…
И тут послышались шаги, в замке повернулся ключ, дверь распахнулась, и Бертрам – живой, здоровый и веселый – появился перед ней.