— Там была Мейв?
— Была, — кивнул Ирвин. Посмотрел на Арьяну так, словно до сих пор не мог поверить в то, что она поддержала его.
— Зачем ей тебя похищать? Она тебя боится до икоты.
— Я знаю. И сам удивлен.
— Ты понимаешь, что если все это твой бред, то тебя снова запрут? Будешь сидеть дома под оцеплением.
Ирвин вздохнул. Провел ладонями по лицу, и Арьяна подумала, что ему, должно быть, холодно босиком и в этом тонком плаще.
— Понимаю. Давайте пойдем к лейб-медику, — глухо ответил он. — Я понимаю, что все это звучит, как бред. Я не знаю, кто стоит за покушением на брата и всей этой авантюрой Мейв. Но сами подумайте: вот Киган убит. Вот я снова безумный зверь, а не нормальный человек, претендент на престол. Кто возьмет корону Хармирана?
Лотар угрюмо посмотрел на полукнязя. Арьяну стало знобить — от канцлера сейчас шла тяжелая, подавляющая волна той силы, которой невозможно сопротивляться.
— Может случиться то, что мы подозревали с самого начала. Король Якоб введет войска для поддержки прав млашей хармиранской принцессы. Завершит то, что начал на полуострове. Конечно, если мы успеем короновать Томаса как признанного сына князя, и Арьяна присягнет мальчику на верность, то…
— Есть кто-то еще, — оборвал его Ирвин. — И я его найду. А пока к лейб-медику, незачем тратить время на разговоры.
Рука неприятно ныла под нашлепкой, наложенной после забора крови из вены. Вернувшись вместе с Арьяной в свои прежние покои, Ирвин первым делом переоделся и, защелкивая застежки серебряных цепочек, подумал, что должен удержать зверя в себе. Не дать ему вырваться.
— Ты и правда мне поверила? — спросил он. Конечно, о таком нельзя спрашивать, но и удержаться было невозможно.
Арьяна кивнула. Устало прошла к кровати, села, расстегнула туфли. Наверно, она встревожилась, когда Ирвин пропал у госпиталя — он представил, как она выходит, понимает, что его нет, что он не ждет, и в душу вползает тревога.
— Да. Поверила. Тебя это удивляет?
— Честно говоря, да. Мой брат прав, все это похоже на бред. Вдруг я просто придумал, что ты моя истинная пара? Долго сдерживался, боролся с собой, но потом не вытерпел и все-таки обратился.
Арьяна усмехнулась. Ее взгляд был тихим и мягким, и Ирвин неожиданно понял, что на него очень давно не смотрели с таким ласковым теплом.
Все это время он был зверем. Для всех, даже для брата и родителей. Все они видели в нем монстра и были правы. А вот Арьяна сейчас смотрела на него как на человека, и ей было безразлично, что он снова обратился. Это ничего не меняло.
— Те сушки с перцем, — напомнила она. — Ты едва не умер, когда я умирала. Тогда я убедилась в том, что мы с тобой истинная пара, и сегодня ничего не изменилось.
Арьяна избавилась от обуви, с усталым вздохом опустилась поверх покрывала. Ирвин вытянулся рядом, снова взял ее за руку — это был бесконечный день, и он все продолжался и продолжался. Но песня Волчьей луны больше не звенела в ушах, и Ирвин хотел надеяться, что она ушла навсегда.
— Мой брат мне не верит, — сказал он. Пальцы Арьяны были сухими и теплыми, были якорем, который не позволял ему рухнуть в бездонный мрак. — Канцлер Лотар не верит.