Вдруг все это возникло прямо перед лицом Игоря. Ради этого даже сама темнота расступилась.
Отдернулся бы, да некуда.
– Вставай, Валя. Завтракать будем.
Рот бабки черен – ни одного зуба. Это на нее не похоже. Утратив все зубы, бабка тут же сделала себе вставную челюсть и без нее даже ночью в туалет не ходила. Изо рта пахло трупным смрадом и мокрой землей. Несло холодом. Игорю показалось, что ресницы после бабкиного «вставай» покрылись инеем.
– Валя, Валя, Валентинка, нарисована картинка, – напевала бабка, следуя на кухню.
Тьма отступала перед ней, уплотняясь ради этого по углам.
Игорь раздражался от каждого «Валя», злился, щетинился, но сказать освободительное «Заткнись!» не мог. Он понимал, что это не настоящая бабка: настоящая померла давно, настоящая не называла его «Валентинкой», настоящая не пела, у настоящей не было черного рта.
Нет, рот бабки при жизни был еще как черен, но лишь из-за гнусностей, что вечно из этого рта вываливались. Но она больше не жива! Это либо нечистая шутит, либо все же сама бабка вернулась с того света, а там у них свои правила.
– Идешь ли, Валя?
Потусторонняя бабка смаковала ненавистное имя. Она знала, что для Игоря слышать его – самая страшная пытка. Вот и издевалась. И произносила давно выброшенное напевно, растягивала гласные, наслаждаясь каждой буковкой. Какая прекрасная «в»! Какая нежная «а»! Какая мягкая «л»! Какая звонкая «я»!
– Вааааааа-ляяяяяя-аааааа!
Тело слушалось не Игоря. Тело повиновалось потусторонней бабке. Будь у Игоря воля, он остался бы лежать в кровати. Вжался бы в матрас, укрылся бы одеялом. Заткнул бы уши.
– А где Игорь?
– А нет его!
– А где Игорь? Ку-ку!
– Нет. Нет. Нет Игоря.
НЕТ!
Но ноги предательски опустились на пол, ноги предательски подняли тело и понесли его к бабке. Прямо во чрево-объятия.
– Садись! – приказала бабка, указав коричневым длинным ногтем на табурет.
Игорь подумал, что настоящая бабка не стала бы отращивать ногти до такой длины. Настоящая бабка всех с длинными ногтями обзывала проститутками. Настоящая бабка не стала бы и беспорядок игнорировать. Настоящая бабка уже отчитала бы внука за отвратительное отношение к жилью своему. И обязательно прибавила, что растила она аккуратного мальчика, а он от рук отбился, зараза такая, и теперь стал неряхой – аж смотреть тошно.