Лишь черный бабкин рот оставался один.
– Не позволю никому говорить за меня, – пояснила бабка.
Тело ее зарастало волосами – рыжими, черными, русыми, кудрявыми, прямыми, короткими, длинными. Увеличивалось. Пухло. И вдруг лопнуло. Но не разлетелось на множество частей, а просто пропало.
Игорю мгновенно полегчало. Тело вновь стало слушаться. Дышать стало свободнее. Он поднялся. Подумал: «Неужели все закончилось?»
– Даже не мечтай, – раздалось за его спиной.
Бабка приняла свою прежнюю форму. Лишь чье-то ухо прилипло к ее лбу. Бабка оторвала его и отправила в рот, хрустнула аппетитно хрящиком.
– Молоденькое. Свеженькое. Прям как ты.
И потянулась ртом своим к Игорю. Игорь отпрянул и избежал бабкиного КУСЬ!
Лучше на всякий случай отойти еще дальше. И еще. И еще. А бабка наступала. Медленно шла на внука, растопырила руки – сейчас схватит.
Игорь врезался в стену, больно стукнулся затылком. Сверху на него свалилась тяжелая вешалка вместе с куртками.
Игорь отключился.
– Эй! Эй! Я ее вырубила!
Сквозь чуть приоткрытые глаза Игорь видит Ольгу. В светлых одеждах она вновь похожа на призрак. Призрак, который держит в руках полено.
– Эй! Эй! Я ее вырубила!
Сквозь чуть приоткрытые глаза Игорь видит бабку. В темных одеждах она, тем не менее является призраком. Призраком, который держит в руках полено.
– Эй! Эй!
Переходящее полено вновь в Ольгиных руках.
– Эй! Эй!
Кто это был на сей раз?
Игорь уже ничего не различает. Перед глазами все плывет: светлое, темное, поленья, Ольга, бабка, черный рот.