Как Тренк стал рыцарем

Именно так чувствовал себя Тренк, когда ехал в свите рыцаря Ганса фон Славбурга через свою бедную деревушку мимо жалких лачуг, между которых его босоногие приятели пасли коз и даже не смотрели на чужого мальчишку в бархатном камзоле. У него внезапно сжалось сердце, когда он подумал, что его дом здесь, и что теперь он живёт далеко отсюда в замке Славбург и, может, больше никогда не будет жить в маленькой отцовской хижине. Согласись, что эта мысль была немного смешной, ведь у рыцаря Ганса ему жилось намного-намного лучше, чем в этой нищей деревушке. Но так всегда бывает, ведь дом есть дом.

Когда они поднимались в гору к замку рыцаря Вертольта – рыцарь Ганс и его свита, лицедеи и Текла, – Тренк думал только о том, как подло этот рыцарь Вертольт Лютый поступал с его отцом и что бы он сказал, если бы узнал, что сын его крепостного крестьянина находится среди рыцарей, которые съехались в замок на турнир.

А съехалось так много народу, что ого-го! Рыцари прибыли и из соседних замков, и издалека, и все толпились во дворе со своей свитой. Чего только они не привезли, но деревянного коня не было ни у кого и поросёнка тоже, поэтому всеобщее внимание было устремлено на рыцаря Ганса и его людей, как только они въехали в ворота. Ты даже не представляешь, какой поднялся гогот, какие звучали насмешки. Не только рыцарь Вертольт ударил себя по ногам при виде Хрюнчика; другие рыцари тоже показывали на него пальцем, хохотали и, подняв забрало, утирали слёзы.

– Дружище Ганс! – воскликнул рыцарь Тьорк фон Тифенталь, который порой наведывался к рыцарю Гансу поиграть в кости и, в общем-то, был приличным рыцарем. – Объясните мне, что тут делает ваша свинья? И что тут делает деревянный конь?

Но рыцарь Ганс недаром всю свою жизнь был рыцарем: он умел сохранять достоинство в любой ситуации.

– Вы скоро это увидите, дружище Тьорк! – ответил он. – Ну, а вообще, как дела? Как настроение?

И вот они уже приятно беседовали об их замках, мечах, воинах, о страшном драконе, да и о чём только они не говорили, забыв про Хрюнчика и деревянного коня.

Но на следующее утро все собрались на ристалище под замком, и снова поднялся смех, да ещё хуже, чем накануне. Потому что туда прибыли не только рыцари. На празднично украшенной трибуне сидели прекрасные дамы, готовясь болеть и аплодировать. Даже крепостным позволили в этот день не работать и посмотреть, как благородные господа будут сражаться и выпихивать друг друга копьями из седла. И они смеялись, пожалуй, громче всех, увидев поросёнка и деревянного коня.

– Пускай смеются, мой юный друг, – сказал Шнёпс, когда заметил, что Тренк страшно стыдится и переживает. – Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним!

Но как получится, что рыцарь Ганс и его свита будут смеяться последними, Тренк не знал. Потому что другие рыцари явились на турнир в великолепных доспехах, восседали на породистых конях и обнажили такие сверкающие мечи, что он даже вообразить не мог, как маленький толстяк Шнёпс одолеет их, да ещё без лат и кольчуги.

Поэтому Тренк даже обрадовался, когда турнир наконец начался. С трибуны прозвучал рожок герольда, призывая собравшихся к тишине, потом торжественно встал на ноги приглашённый на турнир сиятельный князь, который должен был потом награждать победителей. Князь был, как ты, вероятно, знаешь, ещё гораздо важнее и знатнее, чем рыцарь, потому что он правил всей страной и все рыцари должны были повиноваться ему. Поэтому сразу наступила тишина.

– Дорогие друзья! – воскликнул сиятельный князь. – Благородные дамы, отважные рыцари и все остальные, кто пришёл сюда. Я объявляю турнир открытым!

Что ж, это было, пожалуй, не так торжественно, как хотелось бы некоторым, и уж точно речь получилась короткая, но ты вспомни, что тогда ещё не только не открыли Америку, но и не изобрели ни микрофонов, ни громкоговорителей, и поэтому приходилось громко кричать, чтобы тебя услышали на широком турнирном поле. А кричать князю не хотелось.

Поэтому и длинный список участников, и правила турнира он читать не стал, а поручил это другому человеку, герольду. Тот был круглый как бочонок, а голос его звучал как труба, и поэтому он как раз подходил для такой работы.

Тренк ещё раз быстро кивнул со своего места между собравшимися рыцарями Текле, которая сидела на трибуне вместе с другими знатными дамами, и крепче ухватился за верёвку, потому что не хотел пропустить ни слова.

– Первое правило, которое определил наш сиятельный князь, таково! – прокричал герольд. – Только рыцари благородных кровей могут участвовать в этом турнире! Когда один рыцарь вызывает другого на поединок, тот обязан принять вызов, иначе считается проигравшим.

Что ж, это было и так известно всем, поэтому рыцарь Ганс и боялся турнира. Теперь он стоял с испуганными глазами в одежде лицедея Шнёпса далеко от трибуны знати, среди крестьян, их жён и детей, потому что его место среди рыцарей занял Круглый Шнёпс. В одежде рыцаря Ганса и в шлеме на голове он важно расхаживал среди настоящих рыцарей и, казалось, уже радовался предстоящему поединку.

– Второе правило наш сиятельный князь определил так! – прокричал герольд. – Поединок ведётся турнирным копьём и мечом, ибо это оружие всех благородных воинов!

Копьё и меч были обычным оружием на турнирах, надо тебе сказать, и поэтому оруженосцы давно уже держали наготове копья и мечи, чтобы подать их своим господам, как только те сядут на коней перед поединком. Тренк тоже приготовил копьё и меч для своего друга Шнёпса и держал их сейчас, но, конечно, в той руке, в которой он не держал верёвку поросёнка. При этом мальчик пытался по возможности прятать их за спиной (что было не так просто, ведь копьё всё-таки длинное), потому что от копья отщепился кусок, а меч был ржавый, тупой и погнутый, и Тренку было чуточку стыдно, что у его рыцаря не оказалось хорошего оружия.

– Третье правило наш сиятельный князь определил так! – прокричал герольд. – Если рыцарь упадёт на землю и не встанет, значит, он проиграл поединок! Проигрывает также тот, кто трусливо покидает ристалище ещё до конца боя! Победителю достаются конь, доспехи и оружие побеждённого! И эти правила обязательны для всякого, кто участвует в поединке, так определил наш сиятельный князь!