Как Тренк стал рыцарем

Зрители возликовали ещё сильнее и приветствовали слова рыцаря Ганса, который не только одолел сильного противника, но и проявил великодушие и благородство. А Шнёпс поклонился всем низко и элегантно, потому что научился этому за свою долгую актёрскую жизнь. Только Текла сидела на трибуне среди ликующих зрителей и сердито глядела на Шнёпса. Возможно, ему и вправду не стоило демонстрировать такое благородство, и в этом ты ещё убедишься.

– Что ж, тогда пожмите друг другу руки в знак того, что вы признаёте моё решение и между замком Славбург и замком рыцаря Вертольта царит мир, – заявил в заключение князь. И поскольку Вертольт не собирался выполнять его приказ, он добавил: – Ну, и долго мне ждать?

Тогда рыцарь Вертольт снял свой шлем и подал руку Шнёпсу, но еле-еле, не разгибая локтя, и тогда Шнёпс протянул к нему руку и – надо же! – молниеносно вынул по яйцу из каждого уха рыцаря Вертольда.

– Боже мой, господин сосед, у вас всё время лежали яйца в ушах! – воскликнул он и показал их всем, чтобы зрители в этом убедились. – Конечно, так нельзя сражаться! – С вежливым поклоном он отдал яйца своему бурлившему от ярости противнику под ликование и смех зрителей и князя. А тот швырнул яйца на землю и даже растоптал их обеими ногами.

– Ты ещё заплатишь мне за это, Жирный Мешок! – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Ты ещё заплатишь!

– Охотно и в любое время, абракадабра! – весело ответил Круглый Шнёпс. Потом ещё раз поклонился князю и с достоинством покинул ристалище. Его уже ожидал рыцарь Ганс, которому хотелось поскорее надеть свой привычный наряд.

Глава 40,

в которой актёры отправились в дорогу

Поскольку рыцарю Вертольту пришлось отдать свои доспехи и коня в первом же поединке, он больше не мог сражаться на собственном турнире, и это ужасно его злило.

Многие рыцари, оруженосцы и благородные дамы, проходя мимо него в тот день, слышали, как он бормотал сквозь стиснутые зубы:

– Он дорого заплатит мне за это! Он дорого заплатит мне, жирный рыцарь Ганс!

И вообще, не могло быть и речи о благодарности за то, что противник хотя бы оставил ему меч Чудобой.

Зато другие рыцари весело и честно сражались до самого вечера, но на трибуне и среди простых зрителей уже не было такого ликования, как при первом поединке, и шапки в воздух уже не летели. Рыцаря Ганса тоже никто не вызывал на поединок, потому что никто не надеялся его победить.

Тем временем рыцарь Ганс обменялся в своём шатре одеждой с Круглым Шнёпсом.

– Ты всё сделал замечательно, дружище Шнёпс, чёрт подери! – сказал он и ударил своего двойника по плечу. – И в знак благодарности я приглашаю тебя и твоих друзей навсегда поселиться у меня в замке Славбург и весело жить-поживать. Ну, что ты скажешь?

– О да! – воскликнул Тренк, подумав, что теперь рядом с ним всегда будет его друг Момме Мумм.

Но тут вперёд вышел господин Принципал, который всё же оставался главным в труппе. Во время поединка он стоял рядом с рыцарем Гансом среди крестьян и ликовал так же громко, как остальные, или, пожалуй, даже чуточку громче, ведь, в конце концов, храбрый коротышка на деревянном коне был его напарником-лицедеем. Но теперь он, видно, решил, что всю эту игру в рыцари пора заканчивать.

– От имени всех моих друзей я благодарю вас, рыцарь Ганс! – торжественно произнёс он и даже поклонился. – Истинно говорю, я бы покривил душой, если бы сказал, что нас не привлекает мясной суп в замке Славбург! Но мы всё-таки актёры, а актёры странствуют по свету и показывают публике своё искусство, живут аплодисментами, а не сидят в замке перед камином и не бьют баклуши. Или как вы считаете, Лис, Шнёпс и Момме Мумм?

– Мы актёры! – воскликнул Рыжий Лис и в подтверждение своих слов снова свернул своё длинное тело и завязался узлом.

– Мы актёры! – подхватил Момме Мумм, но Тренк расслышал его лёгкий вздох.