– Леонард, времени почти не осталось! Я просто вытащу его из оболочки. Он ничего не почувствует.
– Поздно. Посмотри на свои руки, – в голосе Литэса чувствовалась обреченность.
– Что случилось? – Дороти непонимающе взглянула на кисти, но они были такими же, как прежде. – Я не понимаю, ничего нет.
– С кем ты говоришь? – Леонард попытался сделать шаг к жене.
– Стой на месте, тварь! – она снова отошла назад.
– Когда Леонард набросился на тебя, то впустил в тело свою порчу. Поэтому Китобой и пришел: он хочет забрать твою душу и превратить в такую же марионетку, как Леонард.
– Что мне делать? Литэс, говори, что делать?
– Милая, здесь нет никого кроме нас. Пожалуйста, послушай меня, – Леонард не знал и боялся того, что может произойти в следующий момент.
– Твое тело начало трансформироваться, и это не остановить. Нужно избавиться от него, – голос Литэса начал походить на заедающую пленку в магнитофоне: он то растягивался, то ускорялся, но так или иначе не оставлял Дороти в покое.
– Избавиться? От тела? Что ты имеешь в виду?
Шаги Китобоя зазвучали на лестнице – гигант не спеша двигался к своей цели. И Литэс, и Дороти почувствовали приближение холода, который всегда сопровождал Джека, а также мерзкий запах рыбы. На заднем фоне что-то говорил Леонард, но Дороти не слушала его – подобно картонному кусту на сцене театра он стал лишь декорацией основного действия.
– Не волнуйся, ты возродишься. Проиграть сражение не значит проиграть войну, – понимая, что у Дороти может не хватить духу, Литэс перехватил контроль над телом. – Доверься мне, как ты делала это прежде.
– Я верю тебе, – со слезами на глазах сказала Дороти Розен.
– Нет! – заорал Леонард, когда увидел, как жена перевернула нож лезвием к себе.
– Мама! – от беспомощности голос мальчика сорвался.
Леонард бросился к Дороти, но… не успел. Даже не вскрикнув от боли, она одним движением по самую рукоятку вогнала нож себе в горло. Во все стороны брызнули капли крови, а кухня наполнилась булькающими хрипами. Дэвид еще много лет во снах видел бесконечно долгое мгновение, пока мама стояла на ногах и смотрела на него глазами, полными любви. Окровавленные губы беззвучно произнесли: «Мой мальчик», и только после этого обмякшее тело начало падать. Тут подскочил Леонард и подхватил ее. Вместе с Дороти он опустился на пол. Его разум прекрасно понимал, что это конец и ее не спасти, но сердце продолжало надеяться.
– Дэвид, скорую! Звони в скорую!
– Я… – мальчик не мог говорить.
– Дэвид, пожалуйста, не стой! Звони в скорую.
Прежде чем навсегда закрыть глаза, Дороти увидела очертания Китобоя Джека, который стоял в прихожей и наблюдал за происходящим.