Кот стоял у ног Дэвида и, подняв голову вверх, пытался унюхать Литэса.
– Подвал! Твою мать! Подвал! – мистер Розен хлопнул себя ладонью по лбу.
Действительно, где, как не там, находилось самое укромное место в доме? Укрытое от посторонних глаз и лежащее в основе основ.
Вернувшись на первый этаж, Дэвид и Льюис натолкнулись на толпу Дороти, которые стеклись к тоннелю со всех уголков дома. Они шипели, кричали, ругались, готовясь наброситься на врага, а тем временем воздух пропитался холодом и запахом рыбы. Дэвиду хватило одного взгляда, чтобы оценить оставшееся расстояние: едва ли через минуту Джек переступит порог дома.
Усадив Льюиса на плечо, Дэвид с трудом протолкнулся через копии матери, для которых он был как назойливая муха, ибо их внимание полностью сосредоточилось на Джеке. Мистер Розен добрался до бойлерной и сразу закрыл дверь. Конечно, тонкая деревянная перегородка никак не могла уберечь его от грядущего столкновения, но так хотя бы была некая иллюзия.
Из подвала тянулись толстые черные стебли, покрытые красными пульсирующими венами. Они уходили внутрь стен и распространялись по всему дому, опутывая его, как вьюны дикорастущего растения.
– Ну что, дружище? Вперед?
– Мяу! – Льюис приготовился к схватке, чем бы она ни закончилась.
Голоса за дверью стали еще громче. Нельзя было терять ни секунды, и Дэвид с Льюисом двинулись вниз по лестнице в непроглядную тьму. Первое время свет из бойлерной помогал хоть что-то разглядеть, но счастье длилось недолго – ступеней оказалось гораздо больше, чем Дэвид помнил из детства, и в какой-то момент свет перестал пробиваться сюда. Льюис с отвращением зарычал, так как снова ощутил на себе густую тьму, как тогда, когда уже спускался в этот подвал один в поисках пути к Дэвиду. Мерзкий, горький привкус стал еще насыщеннее. Получается, что он свидетельствовал о присутствии Литэса – той самой хвори, что не желала отпускать Дороти.
Ступени все-таки закончились, и едва нога нащупала твердую поверхность, как сквозь темноту проступила знакомая обстановка подвала. Мебель, укрытая простынями, коробки, картонные трафареты людей. И если бы убрать стебли, то все стало бы таким, как в детстве. Оглянувшись, Дэвид увидел самую обыкновенную лестницу с абсолютно стандартным числом ступеней, а наверху дверь, ведущую в бойлерную. Бесконечный спуск оказался иллюзией.
– Литэс, – грозно сказал он, – я знаю, что ты здесь. Покажись.
– Ты привел его сюда, – из дальнего угла раздался голос. – Как ты мог?
Дэвид повернулся на звук и увидел того, кто все эти годы пытал его маму, заставляя верить в несусветный бред. Огромный сгусток непонятной черной субстанции занимал пространство от пола до потолка. Именно от него, как не трудно было теперь догадаться, и брали свое начало стебли. Прямо в центре проступали очертания самого обыкновенного человеческого лица. Льюис зашипел, а шерсть на его спине встала дыбом. Кот был готов наброситься на Литэса, но Дэвид снял его с плеча и прижал к себе.
– Жалкая оболочка! Неужели в тебе не осталось ничего от Дэвида, чтобы так поступить со своей матерью?
– Ты ведь даже не понимаешь, что говоришь, – ухмыльнулся мистер Розен. – Да, я привел его к тебе, мразь. Китобой шел за мной с самого начала. Я думал, как сбежать, но оказывается, этого и не нужно было делать.
– Предатель! – закричал Литэс, и из его тела вырвались новые стебли, которые тут же ринулись к мистеру Розену.
Отпрыгнув в сторону, Дэвид ловко увернулся от опасности.
– Никакого Китобоя не было в нашем доме. Джек жил только в мамином воображении. Ты знал об этом?
– Он был на самом деле! – стены задрожали от рева чудовища. – Джек пытался захватить твою семью, а я хотел помочь, щенок!
– Нет. Даже ты лишь вымысел, – издевательски заметил мистер Розен. – Скажи, Литэс, каково это – не существовать?