– Второй этаж, квартира номер шесть. Доктор, с вами точно все в порядке?
– Абсолютно. И не волнуйтесь за мистера Истмена. Я буду с ним как можно добрее и вежливее, – заверил я старика и вновь поднялся по лестнице на второй этаж.
Дверь в квартиру была не заперта. Я прошел внутрь и огляделся. Все выглядело точно так же, как я уже видел. Что со мной произошло? Галлюцинация? Тогда почему я знаю все в этой квартире? Но этого не могло быть на самом деле, ведь старик уверяет, что я не сходил с места. Может быть, я схожу с ума?
В комнате среди окровавленных платков лежал Мартин Истмен. Он был мертв. И судя по всему, совсем недолго. При взгляде на него на секунду могло показаться, что он улыбается. Я подошел к столу и взял дневник. На последней странице было лишь одно предложение: «Как жаль, что жизнь не очень похожа на сказку».
За окном все еще шел дождь. Он поливал прохожих, а его дружок ветер срывал с них шляпы, зонты, вздымал кверху плащи. То, что произошло в этой комнате, для меня большая загадка, как и многие события последних дней. И единственный, кто знает на нее ответ, – это тот самый Незнакомец. А может быть, его и вовсе не существует? Может быть, это только образ моего воспаленного мозга?
Я еще раз осмотрел комнату. Мое внимание привлекла пепельница рядом с креслом: в ней лежала недокуренная сигарета, медленно дотлевающая в полумраке.
Дневник Саймона
17 июня 1945 года
С сегодняшнего дня я буду вести дневник – мне кажется, что у каждого настоящего человека обязательно должен быть дневник, где он будет записывать свои мысли и чувства о прожитом за день. Эта идея пришла мне в голову после разговора с профессором Нортоном, работающим деканом в медицинском университете. Он друг детства моей мамы и вчера приезжал в гости, чтобы проверить, как мы устроились на новом месте. Все-таки долгие годы вдали от дома дают о себе знать.
Профессор Нортон сказал, что «человек из-за круговорота обыденных событий не должен терять мысли, приходящие ему в голову». Жизнь обязывает нас заниматься огромным количеством вещей, однако далеко не все из них интересны и по-настоящему важны для нас.
Многие люди своими собственными руками убивают в себе художников, поэтов, актеров, ученых, считая, что это всего лишь мечты, на которые нельзя тратить драгоценное время. Они отказываются от собственных грез ради того, чтобы работать без устали, а в свободное время просто отдыхать, восстанавливая силы. Но ведь именно благодаря мечтателям, которые не отказываются от своих целей, люди смогли подняться в небо! Не далее как вчера нам в школе рассказывали о том, что семнадцатого декабря тысяча девятьсот третьего года произошел первый полет самолета. Самолет «Флайер-1», построенный братьями Орвилом и Уилбуром Райтами, сумел оторваться от земли и продержаться в воздухе пятьдесят девять секунд, преодолев двести шестьдесят метров. Разве это стало бы возможным, если бы братья Райт однажды отказались от мечты и посвятили свою жизнь обычной работе? Нет!
Я поделился услышанным в школе с профессором Нортоном. Он, улыбаясь, одобрительно покачал головой и воскликнул: «Именно! Все именно так!» Дабы укрепить мои стремления, он рассказал, что кроме братьев Райт было еще два брата, которые благодаря своим мечтам потрясли мир. Речь шла о братьях Люмьер. 28 декабря 1895 года в Париже на бульваре Капуцинок в «Гранд-кафе» состоялся закрытый показ, где братья демонстрировали свое изобретение, которое они назвали «синематограф». В тот вечер перед удивленной публикой на белом растянутом полотне оживали картинки из городской жизни. Кто-то вскрикивал от ужаса при виде приближающегося поезда, но зато весь зал смеялся от души над проделками мальчишки. С того самого дня люди с большим интересом приходили посмотреть на «движущиеся фотографии». Без мечты, целеустремленности и таланта братьев Люмьер мы бы, возможно, никогда не узнали, что такое кино.
В мире должны быть мечтатели, которые всегда будут идти к заветной цели, даже несмотря на то, что это кажется невозможным. Все в жизни держится именно на них, а не на людях, что сами себя обрекают на пустое времяпрепровождение, будучи уверенными, что мечты – это всего лишь грезы, которым не суждено сбыться.
Профессор Нортон прав: мы не должны увязать в болоте обыденной жизни, а всегда должны помнить о том, что мы – homo sapiens (что в переводе означает «человек разумный»), поэтому нам следует думать и создавать что-то новое, ведь нет ничего прекраснее, чем созидание. И если в голову приходят какие-то мысли или идеи, то их непременно нужно записывать, чтобы они не исчезли в неизвестности.
2 августа 1948 года
Какой смысл в пустых днях? Днях, когда мы совершенно глупо теряем свое время. Я думаю, каждый человек хотя бы раз сталкивался с этим. Ты не сидишь на месте и, возможно, даже чем-то очень занят, но понимаешь, насколько твое занятие неинтересно или отягощает. С большим трудом дожидаешься вечера или момента, когда можешь наконец спокойно сесть в кресло у себя в комнате и расслабиться. Сегодня у меня был как раз один из таких дней. Может быть, я просто эгоист и не умею ценить то, что у меня есть? Кто-то скажет, что надо радоваться каждому мгновению, проведенному рядом со своими близкими, так как однажды это все исчезнет. В этом, конечно, есть правда, но в то же время нельзя полностью посвятить свою собственную жизнь чужим делам или глупым семейным встречам, где собираются дальние родственники, которых ты видишь раз в год, а то и реже. Ты сидишь и улыбаешься как дурак только потому, что таковы правила приличия. Открывается дверь, появляется какой-нибудь дядюшка, чье имя ты даже не можешь вспомнить. Снова приходится улыбаться, обнимать его и выслушивать рассказы о том, что вы очень давно не виделись и с тех пор ты очень возмужал и вырос. И так повторяется от раза к разу.
Больше всего меня удивляет наша соседка Мэрион, которая всю свою жизнь прожила вместе с матерью и считает, что дети не должны покидать гнездо, потому что семья – это самое важное, что есть у человека. На мой взгляд, она сама построила для себя клетку и закрылась в ней, выкинув ключ.
Нет-нет! Я ни в коей мере не отрицаю тот факт, что родители – это действительно святое, но у каждого из нас своя жизнь, и мы должны прожить ее так, чтобы, умирая, не думать о том, что упустили много удивительных шансов. Пока я сам живу с родителями, но когда закончу обучение, то обязательно перееду, чтобы начать самостоятельную жизнь и поступать так, как считаю нужным. С самого детства я думал, что для меня уготована совершенно уникальная судьба, не похожая на судьбы других людей, но потом я вырос и понял: источником веры в свою исключительность был юношеский максимализм. Ведь каждый из нас когда-то так думал, верил, что станет великим путешественником, который будет бороздить бескрайние моря и океаны, или талантливым полководцем, ведущим за собой непобедимую армию. Таковы люди. Мы отчасти недовольны тем, что нам досталось, но никогда не делаем ничего, чтобы это изменить. И вот, как и все остальные, я вырос, но даже сейчас мне иногда кажется, будто все, что со мной происходит, лишь пролог интереснейшей истории, а я никак не могу понять, будет она счастливой или, наоборот, очень печальной.
Я рад, что безумный день остался позади. Теперь стоит выпить горячего чаю и лечь спать.
16 февраля 1949 года