«Ну, уж один-то мне точно достанется, — с холодной ясностью подумал Хольм, отогнав желание немедленного убийства, как досадливую муху. — Но вряд ли именно этот. Арлис не отдаст. Он Коготь, это его земля и его право. А жа-а-а-аль!»
— Я тебя услышал, — тихо сказал Рассимор, но в полнейшем безмолвии его голос прозвучал не менее ясно, чем некоторое время назад. — Тебя услышали все, Медведь, и запомнили, можешь не сомневаться.
— Запомнили! — подтвердил Брангард и замолчал, позволяя хозяину Арзина продолжить.
— Сначала о том, что ты здесь наговорил… — Улыбка у Рассимора была едва заметной и ох какой нехорошей. — Девица Кайса — наша по крови, рождению и воспитанию. Ее родители были Рысями. Самой Кайсе Луна подарила этот облик в знак особой милости, так мы все считаем. Но будь она из какого угодно клана, да хоть обычным человеком, с чего ты взял, что мы позволим обидеть ее? Рыси чтят законы предков, а законы гласят, что женщина вольна в своем выборе. Кайса, прости за этот вопрос, но я должен его задать. Ты хотела уехать с этими… оборотнями? — выплюнул он не менее презрительно, чем до этого Медведь.
— Нет! — резко ответила Кайса. — Не хотела. Вижу их впервые и, будь моя воля, никогда бы больше не видела. Клянусь Луной и Мать-Рысь мне свидетельница, что он лгал!
— Вот так, — удовлетворенно сказал Рассимор, снова поворачиваясь к Медведям. — А ты поклянешься Луной в своих словах?
— Я что, девчонка? — усмехнулся Медведь. — Мужчина подтверждает свои слова мечом. Кто из твоих воинов посмеет выйти против меня в круг? А может, это будешь ты сам, вождь? Или твой Коготь?
Он глянул в сторону Арлиса, и Хольм с той же отстраненной холодностью подумал, что нюх у Медведя отменный и глаз верный. Арлис ранен. Может, рана и нетяжелая, но идти с такой на поединок — почти верная смерть. А среди остальных Рысей неизвестно, найдется ли достойный соперник этому ублюдку. Здоровенный, даже тумаки ему особого вреда не причинили, и ясно, что очень уверен в себе. Еще и левша, судя по тому, что левое предплечье толще. Неудобный противник… И Арлис это понимает, и все остальные — тоже.
— Надо будет, найдется, кому защитить нашу честь, — бросил Рассимор. — Что до моей дочери, то ты слишком долго… дышал запахами своего клана, — позволил он себе ядовитый укол. — Она замужем по законам Луны, и остальное тебя не касается.
Среди Рысей поползли недоуменные шепотки, и члены Совета, и простые Коты разглядывали Лестану, которая выпрямилась и выдерживала это внимание с ледяным спокойствием, только немного побледнела.
— Моя дочь сегодня призвала зверя! — повысил голос Рассимор. — Милость Луны сошла на нее, и этому были свидетели!
— Подтверждаю! — снова ясно проговорил Брангард.
— Подтверждаем! Клянемся! Сами видели! — наперебой загомонили Волки и Коты, бывшие там.
— Отличный зверь! — легко перекрыл всех Рудольв. — Здоровая красивая Рысь, а уж как на этих двух скалилась и лапой махала! Думал — порвет! — малость польстил он Лестане, но шепотки вмиг стали одобрительными.
— Светлейшая Лестана — законная наследница Арзина, — сказал Кердан. — Теперь это ясно, здесь и говорить не о чем. Что до ее супружества… А это не ваше Медвежье дело! — рявкнул он. — Сами разберемся! Вы, беззаконные ублюдки, нам на нашей земле еще указывать будете?! Да вы след наших девиц недостойны понюхать, не то что пасть открывать и что-то говорить про них!
Коты возмущенно загомонили, и войной запахло так мерзко и пронзительно, что Хольм скривился, поняв, что ошибся. Этих тварей следовало убивать прямо там, в овраге. Он бы потом взял вину на себя, сказал бы, что понятия не имел, кто они, просто отбивал похищенных девушек. И его Волки с Брангардом во главе, и Коты это подтвердили бы, а теперь свидетелей слишком много. Потому и Медведь настолько нагл и высокомерен. Он сейчас играет для тех, кто услышит эту историю позже. Рассказанную так, как нужно Медведям. И если убить их теперь… вспыхнет не просто война, а великое противостояние кланов, потому что у Медведей врагов не меньше, чем друзей, и одни не захотят оказаться следующей добычей, а другие будут свято уверены, что уж их-то жадность союзников обойдет стороной. Дележ земель — дело только тех кланов, которые в этом увязли, но такое прямое нарушение обычаев…
У Хольма заломило в висках от тревоги и беспомощности. Ярость, кипящая в крови, требовала немедленно сделать что-то, и крики Рысей в сторону пленных ее подогревали. Рассимор уже был не на шутку бледен, вот ему Хольм сейчас не завидовал. Даже плененные и связанные Медведи ухитрились все повернуть к своей выгоде.
«Его надо убить, — безнадежно подумал Хольм. — Вот этого — обязательно и непременно. В драке я бы с ним потягался с радостью, но не в таких играх. Вон, даже Рассимор не знает, что делать, и Кердан уже попятился назад, сообразив, что хватил лишку…»
— Приеду домой, расскажу клану о том, какая славная охота в землях у Рысей! — врезался в нарастающий гул звонкий чистый голос Брангарда, расколов его и перекрыв не хуже, чем вопли Рудольва. — За один день выловить столько ядовитых опасных тварей — это редкая удача. Так ты говоришь, что вождь Медведей спросит со светлейшего Рассимора за твою кровь? — поинтересовался он с нехорошей задумчивостью, и гул возбужденных голосов начал понемногу стихать. — Интересно будет послушать! Только я тогда тоже найду, о чем спросить твоего отца на Большом Совете кланов. Он ведь, кажется, как раз следующей весной, да? Например, о наемнике Росомахе, который взял деньги вперед, а заказ выполнить так и не сумел. Вы, наверное, думали, что ваш маленький секрет умер вместе с ним? Не угадали! Росомаха похвалился своей женщине, как щедры с ним будут Медведи, когда он лишит клан Черных Волков наследника… И она готова подтвердить это в храме перед алтарем.
— Вр-решь… — прорычал Медведь, в упор глядя на Брангарда.