— Чтоб ты сдох, — с бессильной ненавистью выдохнул Гваэлис. — Если бы не ты!
Он рванулся в яростной, но бесполезной попытке порвать ремни, и Хольм слишком поздно вспомнил, что тонкое лезвие, которым Гваэлис полоснул его спину во дворце, так и не нашли. Что может быть проще — всегда носить его с собой? На запястье, например! Они двое прыгнули одновременно. Гваэлис — к Лестане, Хольм — ему наперерез. Меч — слишком долго. В ладонь сам собой прыгнул охотничий нож, и Гваэлису не хватило единственного шага. Он вытянулся всем телом, пытаясь достать Лестану, и клинок вошел в сердце по самую рукоять.
— Не… на… ви… — шевельнулись губы, и младший сын Авилара осел на землю, глядя в небо пустыми глазами, в пальцах правой руки блеснуло тонкое узкое лезвие, больше похожее на иглу.
Хольм наклонился, вытер нож об его рубашку, сунул в ножны и только тогда повернулся к Лестане. Девушку била дрожь, и Хольм стянул свою куртку из тонкой замши, накинул ей на плечи.
— Я же сказал, не бойся, — напомнил он тихо. — Я здесь.
А в нескольких шагах от них связанный Авилар рухнул на землю лицом вниз, дико, утробно завывая и пытаясь обернуться. Дружинники мигом подняли его и врезали по физиономии, бывший казначей закатил глаза и обмяк уже в настоящем забытьи.
— На коня его! — устало велел Рассимор. — Хотя бы этот за все должен ответить. Спасибо тебе, Клык.
Хольм кивнул, а Брангард заметил, со спокойным любопытством рассматривая тело:
— Да, не дурак был. Даже сейчас все рассчитал безошибочно. Бросился бы на Хольма — мог просто на кулак нарваться. Да любой из нас его постарался бы просто сбить с ног. А он выбрал именно ту цель, за которую его убили без рассуждений. Не дурак и не трус.
— Ага, просто сволочь, — буркнул Хольм. — Ну что, желающие сдохнуть на сегодня кончились?
Он оглянулся на Авилара, которого как раз бросили на коня, словно тюк. Дружинники собирались, седлая лошадей, и стало видно, что коней много свободных. Считать Хольм не стал, на душе и так было паршиво.
— Как у вас все прошло? — спросил он у Арлиса больше для очистки совести, чем из любопытства.
— Да как и думали, — отозвался Коготь, морщась и прижимая к груди раненую руку. — Только мы рассчитали, что успеем из распадка выехать, а они раньше напали. Три дюжины храмовых, матерые как на подбор… Если б не кольчуги под одеждой, они половину стрелами сразу положили бы. А так мы пригнулись, спрятались за оленями, проскочили поближе — и пошла потеха. У нас пятеро погибло, у них — почти все. Троих раненых не стали добивать, чтобы Мирану с Авиларом прижать к стене. А этот… — указал он взглядом на Авилара, — до последнего невинную девицу изображал. Только когда Гваэлиса привели, понял, что проиграл. Малой кровью обошлось, в общем.
— Малой, — согласился Хольм, понимая, что это действительно так.
Пятеро погибших в переделе огромного клана — сущие пустяки. Да еще три с лишним десятка их противников, точно таких же дружинников, только оказавшихся с другой стороны. Мирана могла бы использовать наемников, ничего бы не изменилось.
— Что, Волк, паршиво? — проницательно поинтересовался Арлис.
— Крови не люблю, — буркнул Хольм. — Странно, да?
— Неа, — отозвался Кот. — Не странно. Правильно как раз. Плох тот боец, кто любит кровь ради крови. А ты Клык, тебе тем более это ни к чему. Этим вот простительно, — кивнул он на Лейва с Рогволдом, которые что-то азартно обсуждали с Тайвором. — Пока молодые и дурные. Подрастут, поумнеют, тоже кровь разлюбят. А тебе повезло, ты сразу умный, а не потом.
— Дожил, — усмехнулся Хольм. — Умным признали. Ладно, поехали, что ли.
Он чуть было не сказал «домой», но осекся. Какой ему здесь дом? А жалко… Арзин оказался уютнее и теплее, чем можно было предположить даже в самых смелых мечтах. Да и Коты… тоже ничего. Некоторые. Арлис вот, Тайвор… Сам вождь! Даже Корин, гонять его просто некому правильно. Жаль будет уезжать.