Дочь священника

22
18
20
22
24
26
28
30

…!…! – и тебе того же!»

Дороти (обращаясь к миссис МакЭллигот). Посмотрите на нас! Посмотрите на нас! Как мы одеты! Какие лица!

Миссис Бендиго. Да ты и сама не Грета Гарбо, уж не обессудь, что напрямик говорю.

Миссис Уэйн. Да уж, время и вправду замедляется, когда ждёшь чашечку хорошего чая. Вот как сейчас!

Мистер Толлбойз (нараспев). Ибо душа наша пала так низко, рассыпалась в прах, так и чрево наше к земле прильнуло.

Чарли. Копчушки! Их целые горы! Я их чую через стекло это несчастное.

Джинджер (поёт).

«Но танцую я со слезами на глазах,Девица-то в объятьях моих – не ты!»

Проходит уйма времени. Бьёт пять. Кажется, что прошла вечность. Затем дверь внезапно распахивается, и люди, расталкивая друг друга, рвутся вперёд, чтобы занять угловые места. Едва не падая в обморок от горячего воздуха, они бросаются к столам и растягиваются на них, всеми порами вдыхая в тепле запах пищи.

Мистер Уилкинс. Теперь слушайте все! Полагаю, вы знаете правила. Никакой бузы сегодня утром. До семи спите, если хотите, но, если я увижу кого, кто спит после – выгоню в шею! Займитесь чаем, девочки!

Оглушающе кричат все хором. Чая сюда! Большой чай и пончик – на четверых! Копчушек! Мистер Уилкинс! А почём эти колбаски? Два кусочка! Мистер Уи-лки-нс! А есть бумага для самокрутки? Копчуу-шек! И т. д. и т. п.

Мистер Уилкинс. Замолкли! Замолкли! Ну-ка прекратите эти вопли или я никого не буду обслуживать!

Миссис МакЭллигот. Чувствуешь, как кровь-то к пальчикам на ногах возвращается, дорогуша?

Миссис Уэйн. Он ведь с тобой грубо разговаривал. Точно? Нет, такого я бы джентльменом не назвала!

Снаутер. Это… Уголок подыхания с голоду. Вот что это такое. Чёрт! Эх, кабы мне парочку колбасок!

Девицы (хором). Копчушек сюда! Поживей нам копчушек! На всех! И пончик в придачу!

Чарли. Ну да ладно! Хоть запахом насытиться сегодня с утреца. Лучше уж здесь, чем на несчастной этой площади!

Джинджер. Эй, Дифи! Ты уж свою половину получил! Отдавай мне эту поганую чашку!

Мистер Толлбойз (нараспев). И смеялись уста наши, и возрадовался язык!

Миссис МакЭллигот. А я уж наполовину заснула. Вот что комнатное тепло-то делает.

Мистер Уилкинс. Прекратите здесь это пение. Вы же знаете правила.