Дочь священника

– Ну это очень хорошо, потому что вы всегда будете есть то, что и я. Поэтому надеюсь, что вы не будете, как я это называю, привередливой в еде. Я так считаю, – добавила она, взяв нож и вилку, – что яичница намного вкуснее, если её как следует порезать перед тем, как есть.

Она порезала яичницу из двух яиц на тоненькие полосочки, а затем распределила их таким образом, что Дороти досталось едва ли две трети от одного яйца. Дороти с трудом разделила свою часть яйца на кусочки таким образом, чтобы раз десять отправить их в рот, а затем, взяв кусочек хлеба с маслом, не смогла не взглянуть с надеждой на блюдо с мармеладом. Однако миссис Криви сидела, положив свою тощую левую руку не то чтобы вокруг мармелада, но в некоторой защитной позиции с левого фланга, как будто у неё было подозрение, что Дороти пойдёт на мармелад в атаку. Нервная система подвела Дороти, и она в это утро осталась без мармелада. Естественно, так же, как и во все последующие.

Больше за завтраком миссис Криви не заговаривала. Шаги, послышавшиеся на гравийной дорожке на улице, равно как и писклявые голоса в классах, свидетельствовали о том, что девочки начали заходить в школу. Они входили через оставленную для них открытой боковую дверь. Миссис Криви поднялась и с грохотом составила посуду на поднос. Была она из тех женщин, которые, передвигая предметы, не могут не громыхать ими. Удары и стуки сопровождали её как полтергейст. Дороти отнесла поднос на кухню, и, когда она вернулась, миссис Криви извлекла из ящика комода грошовую тетрадку и, открыв её, положила на стол.

– Посмотрите вот сюда, – сказала она. – Это список имён девочек, который я для вас приготовила. Я хочу, чтобы к сегодняшнему вечеру вы знали всю группу.

Она намочила палец и перевернула три страницы.

– Теперь видите все три списка?

– Да, – ответила Дороти.

– Ну вот, к сегодняшнему вечеру вы должны будете выучить все эти три списка наизусть, а также знать наверняка, кто из девочек находится в котором из них. Потому что я не хочу, чтобы вы подумали, что со всеми девочками нужно обращаться одинаково. Они все разные, это точно. К разным девочкам разный подход – вот моя система. А теперь, видите вы группу на первой странице?

– Да, – снова ответила Дороти.

Ну так вот, в этой группе родители, как я их называю, хорошие плательщики. Понимаете, что я имею в виду? Они платят без задержек и не упираются по поводу небольших доплат. Из этой группы нельзя отшлёпать никого, ни под каким предлогом. Другая группа, вот здесь – это плательщики среднего типа. Родители платят за этих детей рано или поздно, но если не напоминать им об этом денно и нощно, то ничего не получишь. Эту группу можно отшлёпать, если они начинают безобразничать, но заходить далеко, чтобы оставались следы, которые могут заметить их родители, – нельзя. Если вы примите во внимание мой совет, то поймёте, что лучше всего выкручивать им уши. Вы когда-нибудь это пробовали?

– Нет, – ответила Дороти.

Ну что ж, а я думаю, это подходит больше всего. Дети этого не выносят – а следов не остаётся. Ну а вот эти трое – плохие плательщики. Их папы уже и так просрочили два семестра, и я подумываю написать письмо стряпчему. Как вы будете поступать с этой группой – меня не волнует. Но, естественно, чтобы дело не доходило до судебного разбирательства. Теперь пойдёмте, представлю вас девочкам? Лучше вам взять эту тетрадь с собой. Да и всё время в неё поглядывайте, чтобы ошибки не вышло.

Они вошли в класс. Это была довольно большая комната с серыми обоями на стенах, которые казались ещё серее из-за тусклого освещения, так как густые кусты лавра снаружи перекрывали все окна, и внутрь не проникал ни один солнечный луч. У пустого камина стоял учительский стол. На небольшом расстоянии от него располагалась дюжина парт на двоих, светлая доска, а на камине – чёрные часы, по виду напоминающие мавзолей в миниатюре. В классе не было ни карт, ни картин и, как заметила Дороти, не было даже книг. Единственными предметами в комнате, которые можно было бы назвать декоративными, были прикреплённые к стене два чёрных листа бумаги, на которых было написано мелом красивым каллиграфическим почерком. На одном: «Слово – серебро, молчание – золото», а на втором: «Точность – вежливость королей».

Девочки, все двадцать одна, уже сидели за партами. При звуке приближающихся шагов они затихли, а когда миссис Криви вошла в класс, они, казалось, вжались в свои места, как птенцы куропатки при приближении парящего над ними ястреба. По большей части это были унылые апатичные дети с нездоровым цветом лица; проблема с аденоидами, казалось, была у многих. Самой старшей из них было на вид лет пятнадцать, а самая младшая – совсем малышка. Школьной формы дети не носили, а одежда одной или двух была в крайне плохом состоянии.

– Встаньте, девочки, – сказала миссис Криви, подойдя к учительскому столу. – Начнём с утренней молитвы.

Девочки встали, сложили руки перед собой и закрыли глаза. В унисон, слабыми монотонными голосами они повторяли слова молитвы следом за миссис Криви, которая не спускала с них острого, пронзительного взгляда, проверяя все ли они сосредоточенны.

– Отец наш, всемогущий и вечный, – бубнили девочки, – молим тебя, не оставь нас сегодня в учебе без милости Твоей с святого покровительства. Сделай так, чтобы мы были спокойными и послушными. Снизойди на нашу школу и пошли ей процветание, так чтобы численность её увеличилась, и она была хорошим примером для всех соседей, а не позором, как некоторые школы, о которых Ты, о, Боже, ведаешь. Молим Тебя, о, Боже, сделай нас усердными, пунктуальными и благородными, и во всех отношениях достойными следовать путями твоими. Во имя Иисуса, Господа нашего. Аминь.

Эта молитва была собственным сочинением миссис Криви. Закончив её, девочки произнесли «Отче наш» и сели.

– Теперь, девочки, – сказала миссис Криви, – это ваша новая учительница, мисс Миллборо. Как вы знаете, мисс Стронг вынуждена была нас оставить в срочном порядке после того неприятного случая во время урока арифметики, и, должна вам сказать, что я с большим трудом всю неделю искала вам новую учительницу. Я получила семьдесят три заявки перед тем, как взяла мисс Миллборо, а всем предыдущим кандидатам я отказала из-за недостатка квалификации. Вы сейчас запомните это и скажите вашим родителям, все скажите: семьдесят три заявки! Так вот, мисс Миллборо будет учить вас латыни, французскому, истории, географии, математике, английской литературе, сочинению, грамотности, грамматике, каллиграфии и рисованию от руки. И, как обычно, днём по четвергам, химии вас будет обучать мистер Бут. А теперь, какой у вас сегодня утром первый урок по расписанию?

– История, мадам, – протянул один или два голоса.